— Да.

— И как думает брат мой, кто прав, Хуарес или Наполеон?

— Хуарес.

— Ты думаешь так же, как и я. Прошу тебя, не спрашивай, что привело меня в Матагорду, даже тебе я не могу сказать всей правды, ибо дал клятву хранить тайну самому Хуаресу, которого встретил в Эль-Пасо-дель-Норте. Ты должен следовать за этими двумя белыми, даже если я попрошу тебя ехать со мной?

— Да. Это мой долг. Может быть, ты сможешь поехать со мной, Виннету? Я был бы очень рад.

— Нет, мой долг — следовать своим путем. Еще сегодня я буду здесь, но завтра сяду на пароход, плывущий в Ла-Гранху, а оттуда через форд Индж поеду на Рио-Гранде-дель-Норте.

— Значит, мы поплывем с тобой на одном пароходе, только я не знаю, где мне придется сойти. Мы и завтра будем вместе.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я не хочу впутывать моего брата в мои дела. Это может быть опасно. По этой же причине я сделал вид, что не знаком с тобой. К тому же там был Олд Дэт. Он знает, что ты — Олд Шеттерхэнд?

— Нет, мы никогда не упоминали это имя.

— Я уверен, он его слышал. Ты все это время был на Востоке и не знаешь, как часто твое имя повторяют на Западе. Олд Дэт не мог не слышать об Олд Шеттерхэнде, однако тебя принимает, как мне показалось, за гринхорна.

— Так оно и есть на самом деле.

— Он сильно удивится, когда узнает, кого называл гринхорном. Ты представляешь его лицо, когда он услышит неожиданную новость? Я не хочу лишать моего брата удовольствия. А когда ты найдешь Олерта и того мошенника, что держит его в своих руках, мы встретимся снова. Я надеюсь, ты посетишь нас и погостишь у нас подольше.

— Обязательно.

— А теперь наступила пора прощаться, меня ждут бледнолицые.

Виннету встал. Уважая его тайну, я ни о чем не расспрашивал. Мы опять расставались, но, как мне казалось, не на столь длительное время.

На следующее утро мы с Олд Дэтом погрузили нашу поклажу на двух нанятых мулов и двинулись вверх по реке, где за отмелями и за завалом из затонувших деревьев ждал пароход. У трапа и на палубе толпилось множество пассажиров. Когда мы с седлами за спиной поднялись на борт, кто-то крикнул:

— Вы только посмотрите, два оседланных осла, хоть сейчас садись и погоняй. Люди, пропустите их, пусть идут в трюм! Джентльмены не путешествуют со скотиной!

Мы узнали голос — лучшие места под тентом занимали бандиты, которых мы накануне повстречали в кабачке. Задира, с чьим псом разделался я вчера и которого вышвырнул в окно Виннету, снова вошел в роль предводителя и пытался оскорбить нас. Я бросил быстрый взгляд на Олд Дэта, но тот невозмутимо пропустил оскорбление мимо ушей, поэтому и мне не оставалось ничего, как сделать вид, будто все сказанное ко мне не относится. Мы уселись напротив разбойников, а седла засунули под стулья.

Старик устроился поудобнее, достал револьвер, снял его с предохранителя и положил рядом с собой. Я в точности повторил его маневр. Негодяи сбились в кучку и принялись шептаться, не смея больше отпускать шуточки на наш счет. Их собаки, за исключением одной, были при них. Предводитель шайки бросал на нас косые враждебные взгляды, он прихрамывал и не мог выпрямиться во весь рост, видимо, Виннету сильно ушиб его, когда грохнул оземь в пивной. Лицо бандита было исполосовано свежими шрамами от осколков стекла.

Подошел кондуктор (Кондуктор — в некоторых флотах это звание присваивалось унтер-офицерам, оставшимся на сверхсрочную службу) и спросил, куда мы собираемся плыть. Олд Дэт назвал Колумбус, мы оплатили проезд до этого порта, где в случае надобности можно было взять билеты на следующий берег, так и не добравшись до Остина.