«Белый Бушлат» был написан в феноменально короткий срок — за два месяца с небольшим. Мелвилл работал над рукописью, не давая себе отдыха, презрев удушливую жару, стоявшую в Нью-Йорке, эпидемию холеры и бытовое неустройство. Он писал в маленькой каморке, именовавшейся кабинетом, под неумолчный плач двух грудных младенцев (сына и племянника), у которых резались зубы. Он задавал себе урок и не вставал из-за стола, покуда не оканчивал его.

Нет ничего удивительного в том, что к ощущению радости творчества примешивалось чувство горечи и неудовлетворенности. Мелвиллу казалось, что рукопись недоработана, что некоторые главы следовало бы отшлифовать, а кое-что переписать заново. Однако он не мог себе этого позволить. В своих письмах он неоднократно жаловался на недостаток времени и сравнивал работу над «Редберном» и «Белым Бушлатом» с механическим трудом поденщика. Обе эти книги — «просто очередная работа, которую я сделал для денег, потому что был вынужден к этому обстоятельствами, — замечает Мелвилл. — Я писал их, как другие люди занимаются, например, пилкой дров. Я чувствовал, что не имею права писать такую книгу, какую мне хотелось бы».

У Мелвилла, конечно, имелись основания к недовольству. В тексте «Белого Бушлата» легко обнаруживаются следы поспешности, которые писатель даже и не пытался скрыть. Так, например, развертывая повествование, он не искал способов сделать связь между эпизодами органической или хотя бы обусловленной динамикой сюжета. Они следуют друг за другом в более или менее случайном порядке и связаны между собой чисто формально. Нередко новые разделы вводятся вообще без всякой видимой связи с предшествующими и закрепляются в повествовании вводными фразами вроде: «Теперь рассмотрим…», «Чуть не забыл упомянуть…» или «В предшествующей главе говорилось о слишком юном возрасте, в котором кадеты поступают на службу. Это наводит на мысли, связанные с более существенным предметом», причем «мысли, связанные с более существенным предметом» не имеют никакого отношения ни к кадетам, ни к их юному возрасту. Подобных примеров можно было бы привести изрядное количество, и они, конечно, относятся к числу недостатков романа. Но они всего лишь примеры и не более того. Их нельзя причислить к основным характеристикам книги, которая, невзирая на многочисленные погрешности, остается одним из выдающихся произведений американской литературы 40-х годов XIX столетия.

По-видимому, сам Мелвилл склонен был недооценивать значение своего труда. Но все же мы не можем согласиться с теми его биографами, которые полагают, будто он видел в «Белом Бушлате» всего лишь ремесленную поделку. Книга писалась по необходимости быстро, но размышления, идеи, эмоции, составляющие ее содержание, явились плодом длительного и разностороннего опыта. Они формировались в сознании писателя на протяжении долгих лет, и он, конечно, отдавал себе в этом отчет. Особенно существенны в этом плане были полтора-два года, непосредственно предшествующие написанию «Белого Бушлата». В это время Мелвилл испытал сильное воздействие идеологии «Молодой Америки», которое во многом способствовало становлению важнейших его общественных, политических и философских убеждений.