Ристо отнял руки от лица, и его повязка упала на палубу. Лара ахнула от неожиданности. Шкипер на самом деле вовсе не был одноглазым: его правый глаз был синим, а вот левый – тот, который до сих пор скрывала повязка, – оказался зеленым. Зеленым, как паруса его фрегата. Лара внезапно вспомнила, что и у «Шустрой» глаза разного цвета.

И зачем только он носил повязку на здоровом глазу?..

– Мы живы, – прошептал рядом с ней Кайрен.

Лара протянула ему руку; оба поднялись, внимательно следя, чтобы не наступить на ту часть палубы, которая провалилась бы под ними. Это оказалось непросто. Велин и Унаги, соблюдая те же предосторожности, пытались понять, что именно изменилось в их корабле. Ристо был единственным, кто не двигался, – с безмерно усталым видом он сидел на прежнем месте, выпрямив спину и скрестив ноги. Неподалеку валялась сабля, которую он уронил, когда все началось.

– Я бы посоветовал вам пока что воздержаться от прогулок, – сказал он, прищурив странные глаза и глядя прямо на Лару.

Теперь, когда больше не нужно было бороться с присущим всем небожителям отвращением к уродству, она вдруг поняла, что для жителя суши Ристо весьма хорош собой. В чертах его лица проскальзывало нечто благородное – сильная челюсть, четко очерченные губы, прямой нос и эти глаза… Ристо усмехнулся, отлично понимая, о чем она думает, и Лара покраснела.

– Она еще не закончила, – продолжил он. – Она теперь песней призовет всю рыбу на двадцать миль в округе прямиком к себе в пасть. Надеюсь, ей не попадется какая-нибудь тварь, слишком большая, чтобы проглотить. Надо подождать… хм… четыре часа, пять? Ну, по крайней мере, она достаточно счастлива, чтобы не сожрать кого-то из нас.

И они стали ждать.

Лара о многом хотела спросить, но моряки были явно не расположены беседовать, сердились на своенравный фрегат, и если хотели что-то сказать, то делали это беззвучно. Потому она закрыла глаза и удалилась во Внутреннюю библиотеку, ощутив легкие угрызения совести из-за того, что оставляет Кайрена в одиночестве. Однако недавние события слишком выбили ее из колеи, чтобы оставаться целиком и полностью в наружном мире. Она блуждала по комнатам Библиотеки довольно долго, время от времени беря с полок то одну, то другую книгу. Прочитала о призрачном корабле, Белом Фрегате, но не узнала ничего интересного – ей и так было известно, что это создание появилось где-то во время Потерянной эпохи, стертой из памяти Сов.

Прочитала о фрегатах.

О муренах и дельфах.

А потом взяла с полки томик под названием «Соль и пепел» и начала его перечитывать.

«Соль горька, и пепел горек. Вот идешь ты по тонкой линии меж сушей и морем, и ноги твои остаются сухими. Ты улыбаешься, ты поешь; ты забываешь, что ждет тебя в конце пути.

А стоило бы помнить».

– Лара! Лара, проснись!

Это был не сон, а повторение того, что уже случилось перед рассветом. Теперь у них над головой сияло полуденное солнце, но в остальном все осталось без изменений. Лара была далеко от дома. На борту фрегата. И Кайрен пытался ее разбудить – вывести из библиотечного транса, – потому что приближался монстр.

Опять.

Придя в себя, Лара немедленно осознала, что на этот раз им не спастись. Оставалось лишь гадать, как именно фрегат-ловец умудрился разыскать свою жертву в бескрайнем океане. Так или иначе, их настигали, и это вовсе не удивляло: «Шустрая» болталась на волнах, будто пустая ореховая скорлупа. Парус на главной мачте она порвала, попытавшись поймать ветер, и Лара заметила, как Ристо при этом скривился. Не от гнева – от боли. И выглядел он таким сбитым с толку, что Лара и Кайрен поняли без лишних слов: ни дельфов, ни других трюков не будет.