— Так что «Белый Легион» из себя представляет сегодня?

— В какой-то мере их постигла судьба многих подобных самодеятельных ансамблей. Хочешь не хочешь, а идеология постепенно уступает место экономике. Тамплиеры сломались и утеряли четкое понимание цели, когда стали заниматься ростовщичеством.

— Значит, это обычная банда?

— Так скажем — коммерческая структура… Возможности, конечно, уже не те. Они сильно сломались на войне с «Синдикатом». Слышали о таком?

— Слышал. А вы имели отношение к «Синдикату»?

— Это не так важно, где я был, есть и буду. Эти детали не имеют отношения к делу. Вернемся к «Легиону»… Время от времени эти пенсионеры шалят. И начинают донимать своими шалостями.

— Тогда почему не разберетесь с ними?

— Я пришел, чтобы помочь заняться этим вам… Итак, что вас конкретно интересует?

— Как их извлечь на белый свет?!

Феликс усмехнулся:

— За последние годы такие попытки предпринимались неоднократно. Это приводило к тому, что «Легион» прятался все глубже. И заметал следы все лучше… Опишите внешность тех, кого вы видели…

Сельмурзаев, как мог, описал нападавших на него. В основном боевиков. Хоть убей, ему не удавалось вспомнить лицо того садиста, который с ласковой улыбкой накачивал его психотропными веществами.

У обратившегося в слух Феликса в глазах зажегся интерес. Он вытащил карманный компьютер с жидкокристаллическим дисплеем. Задал программу. И через некоторое время вывел рисованый портрет.

— Он?

— Он! — выдавил Сельмурзаев, увидев ненавистное лицо.

— Один из наиболее квалифицированных оперативников «Легиона». Псевдоним Ратоборец. Откуда взялся и куда нырнул — одному черту известно… Одно известно точно — если начинается серьезная заварушка, он тут как тут.

— Он — покойник, — прошипел народный депутат, наливаясь злобой. С крошечного экрана на него глядел его враг. — Я его из-под земли достану. Из лап самого шайтана вырву. И отрежу голову…

— Аллах в помощь, — Феликс спрятал компьютер. — Вам будут благодарны многие. Я в их числе… Вынужден откланяться. Дела… Но этот вопрос я буду держать в поле зрения.

— И все?

— Ах да, — Феликс вытащил из кармана пальто лазерный диск, протянул депутату. — Тут кое-какая информация. Если появится еще что-то интересное для вас, сообщу…

В постели от злости и отчаяния, пытаясь забыться, Гурвич отработал на все двести процентов.

— Мне редко нравится. Но с тобой понравилось, — она прижалась к нему, смотря на него уже другими глазами.

— Умею, — буркнул Гурвич.

Утром она приготовила ему завтрак — тосты (кто их только придумал, эту дрянь!) с джемом, яичницу и стакан сока. Девочка, видимо, внимательно смотрит американские фильмы, мотая на ус. Позавтракав, программист как-то вяло подумал, что пора выметаться. Ох, кто бы знал, насколько неприятно уходить из уютной квартирки, когда идти некуда.

— Что загрустил, мальчишечка? — немножко виновато посмотрела на него брюнетка.

— Есть поводы.

— Понимаю. Сейчас придешь домой, к жене стервозной. Она тебя скалкой в лоб пометит за то, что дома не ночевал, — Анжела весело хохотнула.

— Нет у меня жены.

— Нет? Врешь. Ты парнишечка классный. И чтобы никто не подобрал…

— Ты что, по совместительству зудильником работаешь?

Она обиженно надула губки.