Хотя, говоря начистоту, это было правдой. Мой хозяин обладал хоть и неестественной, но красотой. Странный голубовато-серый оттенок его кожи и губ, белоснежные волосы и бледно-фиолетовые глаза редко встречались у гоблинов, только в северных горах, где и родился Сорен. Выглядело это так, словно кто-то высосал все цвета из его тела. Раньше я встречала лишь одного или двух людей с подобной внешностью.

– Но я действительно красивый. – Собеседник пожал плечами.

– Наверное, ты имел в виду слово «невыносимый». Или «высокомерный».

Уголки губ Сорена дрогнули, он с трудом сдерживал улыбку. Широкими шагами он пересек комнату и развалился на стуле. Хотя слово «стул» едва ли подходило этому огромному трону из темного дерева, который был украшен резными животными, как хищными, так и травоядными, окруженными извивавшейся лозой. На спинке красовался Ёрмунганд – мировой змей, который опоясывал весь мир, вцепившись в собственный хвост. Гоблин наклонился вперед, уперся локтями в колени, положил голову на сцепленные пальцы и пристально уставился на меня.

– Знаешь ли, – прокомментировала я, – так разглядывать человека считается неприличным. Даже для тебя. – Я пыталась говорить серьезным тоном, но не выдержала и разразилась смехом.

– Ваш народ всегда так делает? – Он нахмурился.

– Делает что? Смеется над шутками? Да, довольно часто.

– Нет, я имел в виду, люди всегда так забавно морщат нос, выражая некоторые эмоции, такие как гнев, или перед тем, как рассмеяться? На твоем лице это выражение выглядит просто невероятно. В хорошем смысле. – Он немного поколебался, а затем продолжил: – Судя по твоему взгляду, ответ – «нет». И осмелюсь предположить, ты вообще не была в курсе об этой особенности своей внешности. Пожалуйста, не обижайся. На самом деле это выглядит очаровательно.

– Ты меня раскусил.

– Что, правда? Когда это я тебя успел укусить?

– Мне так хочется сейчас тебе врезать!

– Мы не раз тренировались, и ты постоянно меня бьешь.

– Я имела в виду – без твоего согласия.

Глаза Сорена заискрились весельем, и он рассмеялся. Я вздрогнула, по коже промаршировали ледяные муравьи, и пришлось сжать кулаки, чтобы машинально не поежиться. И почему хохот гоблинов такой пронзительный? Я дождалась, пока веселье хозяина не пойдет на убыль.

– Знаешь, никогда не обращал внимания, насколько уязвимыми вы, люди, выглядите во сне.

– Ты и сам иногда спишь, – заявила я, повышая голос. – Интересно, выглядишь ли ты при этом уязвимым?

Я принялась мерить шагами большую спальню. На меня снова навалилось грядущее будущее. Если я хочу выбраться из этой ситуации человеком, нужно как можно меньше времени проводить с Сореном. То, что я металась из стороны в сторону, было плохим знаком: так поступал раненый хищник, когда его загоняли в угол. Хотя именно им я и являлась. Если придется отгрызть собственную конечность, чтобы выбраться из ловушки, так я и поступлю. Не говоря уже о том, что если я не выплесну накопившуюся энергию, то мы с Сореном действительно поругаемся, хотя я не была уверена, что он будет этим недоволен.

– Думаешь, я сплю в этой кровати? – Он хмуро посмотрел на меня.

– Альтернатива не исключается, – заносчиво произнесла я.

– Самый молодой лорд гоблинов безмятежно отдыхает во дворце короля? – Сорен насмешливо изогнул бровь. – А стал бы заяц ночевать под хвостом у волка? Я не так глуп.

– Тогда чем же ты занимался все это время? – Я повернулась к нему и смерила его удивленным взглядом.