|
Но сегодня мы приговорили его к смерти. Поскольку, как нам стало известно, это он виновен в осквернении останков нашего брата Нарендры, на Биканэла не распространяются древние заповеди, оберегающие брахманов от насилия. Ступай же, Берар, обрушь на него возмездие и очисть нашу родину от этого чудовища! — Затем, обратившись к остальным факирам, застывшим от удивления при таком неожиданном повороте дела, учитель добавил: — А вы, дети мои, отправляйтесь срочно в страну афридиев. Они ведут священную войну против англичан и нуждаются в вашей помощи.
ГЛАВА 4
Замурованные. — Приступ отчаяния. — Крик ужаса. — Трубные звуки. — Нежданный гость. — Разговор человека со слоном. — Примитивный телеграф. — Бомбардировка. — У кирпичной стены. — Сообразительность слона. — Обмороки. — Свежий воздух. — Берар, Боб и Рама.
Конечно, то, что друзья обнаружили под основанием башни молчания сундук с именем и гербом герцогов Ричмондских, было происшествием невероятным. И Бессребреник, и Патрик тут же подумали об убитом в Канпуре представителе знатного шотландского рода, доверившем сокровище купцу-парсу. Интересно, в силу каких загадочных обстоятельств сундук с несметными сокровищами оказался укрытым в этом зловещем месте, куда нельзя проникнуть, не совершив святотатства? Но размышлять было некогда, и друзья вновь приступили к работе. В конце концов их упорство и труд были вознаграждены: настал момент, когда изодранные в кровь руки Бессребреника отбросили последнюю пригоршню песка. С радостным криком капитан приник ртом к образовавшемуся отверстию и, вдохнув глоток воздуха, сразу почувствовал прилив сил. С удвоенной энергией принялся он расширять ход, пока, наконец, не выбрался в яму. Стоя на груде костей, раскалившихся от яростно палящего солнца, Бессребреник взглянул вверх. В серо-голубом небе, расправив крылья, парили огромные грифы. Остальные птицы с втянутыми в плечи головами мирно дремали на стене. Башня молчания с царившей в ней атмосферой безмолвия и забвения вполне оправдывала свое название. И капитана на мгновение охватило гнетущее чувство тоски и отчаяния, на глазах выступили слезы. — Клавдия, любовь моя! Увижу ли я вас? — прошептал он потрескавшимися от зноя губами, и из груди его вырвался крик гнева и боли, вопль раненого зверя! Из-за стены, словно в ответ, раздался громоподобный рев, заставивший сидевших на своем насесте грифов вскинуть головы. При этом звуке, в котором, многократно усиленные, слились воедино и грохот медных тарелок, и призывный глас тромбонов, Бессребреника обуяла радость: — Рама! Рама! На помощь! — Уэ-н-н-нк!.. Уэ-н-н-нк! — отозвался слон, шумно дыша. — Рама! На помощь!.. Хороший мой!.. Услышав тревогу и отчаяние в обычно столь добром и ласковом голосе, слон понял, что друг его попал в беду. И поскольку других слов в его языке не было, ему пришлось повторить: — Уэ-н-н-нк!.. Уэ-н-н-нк!.. Уэ-н-н-нк!.. Капитану же почудилось: «Все ясно!.. Потерпи немного!..» На железные ворота обрушился страшный удар камнем. Грифы, пронзительно крича, взметнулись вверх. Но, увы, проклятые ворота не поддались. Судя по тяжелому покряхтыванию, слон отыскал своим хоботом еще один камень — на этот раз потяжелее. Бум!.. Камень брошен с такой силой, что рассыпался на мелкие кусочки. Но результат тот же. — Здесь, наверное, пушка нужна! — досадливо произнес Бессребреник. Слон, видя, что ничего не получается, упрямиться не стал. Гневно фырча, он, словно цирковая лошадь по арене, пробежал вокруг стены, обдумывая, как к ней подступиться. Из подземного хода донесся глухой гул: встревоженные долгим отсутствием капитана, его друзья принялись стучать что было сил по сундуку. |
