|
Белые возвратятся на свою родину, потому что Момту-Самбу не хочет, чтобы люди его племени были невольниками у такого злобного негра, как ты… А теперь, если ты хочешь, чтобы мы расстались с тобой друзьями и чтобы я скорее вернулся к тебе, прикажи немедленно же солдатам отдать мне честь и не мешай нам продолжать дорогу, потому что отсюда далеко еще до Банкоры.
– Правду ли ты говоришь? Вернешься ли ты? - спросил Гобби на этот раз с непритворной печалью, - подумай, что мне делать без тебя? Ты один стоишь целой армии для меня. Ведь ты сам знаешь это… – Даю тебе слово вернуться. – Так поклянись же на том фетише, который у тебя на шее, и который ты так часто целуешь, как я заметил. То был портрет матери Лаеннека. Бретонец пережил тяжелую минуту: в одно мгновение все его прошлое пронеслось перед его глазами… но он недолго колебался. «К чему? - прошептал он, - она умерла… преступник никогда не увидит земли, где она покоится… « И он поклялся. По приказанию Гобби, все негры отдали ему честь оружием и веслами с криками: – Ме-Сава! Ме-Сава Мотму-Самбу! Да здравствует Мотму-Самбу еще десять раз десять лет! Под дружными усилиями Буаны и негра, которые налегли на весла, маленькая пирога полетела по течению. - А теперь, господа, - сказал Лаеннек двум друзьям находившимся под его защитой, - посмотрим, труднее ли справиться с девственным лесом и дикими зверями, чем с людьми?… |
