Но теперь все по-другому. Есть время подумать и решить, вдруг последующие встречи с мужчинами принесут что-то еще, кроме разочарований. Дочка, Сонет, выросла, в шестнадцать окончила среднюю школу. Ее приняли в Американский университет. Сонет удачно избежала всех ошибок матери в юности.

Все, хватит о дочери. Нина обманывала себя, убеждая, что сможет легко отпустить дочь, ставшую смыслом ее жизни, всем ее миром, пока не пришло время выпускного бала несколько недель назад.

Она шла за Шейном по узкой тропинке и, пытаясь избавиться от назойливых мыслей, ускорила шаг, чтобы идти с ним рядом, но не заметила опасной близости зарослей крапивы. Когда злобное растение обожгло ногу по всей длине голени, она даже зашипела от боли. Но Шейн ничего не замечал, он соловьем разливался, посвящая ее в подробности своей последней игры в гольф.

Гольф. Вот чем ей всегда хотелось заняться. Столько всего интересного она упустила, вынуждена была лишиться, вернее, отложить. Теперь, когда Сонет уехала, наконец можно заняться собой.

Оглядевшись, она забыла про обожженную крапивой ногу. Воскресенье выдалось солнечным, пришло долгожданное тепло, и люди выползли на природу, как будто очнувшись от зимней спячки. Приятно было наблюдать, как прогуливаются вдоль берега парочки, как в парке семьи расположились на пикник, как рассекают голубую воду озера каноэ и лодки. Идеальное место, где можно причалить и начать новый отрезок жизненного пути.

Работа на посту мэра не принесла материальной выгоды, но зато Нина обрела массу друзей и сообщников, числом преобладавших над врагами, даже после финансового скандала. Эти связи и банк Шейна помогли приблизиться к осуществлению заветной мечты.

— Ты ждал, когда я оставлю пост мэра, так? — спросила она Шейна. — Приятно слышать. Как дела в банке?

— Вообще-то там произошли изменения. И я собирался позже тебе об этом рассказать.

Она нахмурилась, заметив, как он отвел глаза.

— Какие изменения?

— У нас появились новые люди в правлении. Но может быть, о делах потом? — Он коснулся ее руки и многозначительно заглянул в глаза. — Тебе не кажется, что сейчас между нами произошло нечто серьезное? Я скучал по тебе, пока ты была в отпуске. Три недели — это большой срок.

— Ты прав. — Она напомнила себе, что надо стараться быть честной и дать шанс им обоим. — Для меня три недели это немного. Я ждала начала новой жизни годы. И теперь мечты овладели мною, как в детстве.

— Хмм, конечно. Понимаю тебя.

Он выглядел как-то скованно, и у Нины закралось подозрение. Почему он не захотел говорить о делах? Но настаивать не стала и сменила тему:

— Я рада, что провела это время с Сонет. И я так давно не была в отпуске.

— Я боялся, что большой город притянет тебя соблазнами, и ты не вернешься.

Он совсем не знал ее.

— Мое сердце принадлежит этому краю, Шейн. И всегда так было. Я выросла в этом городе, здесь мои корни, здесь жили мои предки. Никогда не покину Авалон.

— Ты почувствовала ностальгию?

— Нет, я же знала, что вернусь.

На следующий день после выпускного бала Нина и Сонет сели в поезд, идущий в Вашингтон, где провели чудесных три недели вместе, осматривая столицу нации и колониальные памятники Вирджинии. И хотя она не хотела признаваться самой себе, было желание повидать отца Сонет, Лоуренса Джеффри, и его семью. Сонет проведет лето с отцом. Лоуренс был высокопоставленным военным, атташе. Он с семьей уезжал в Бельгию и брал с собой дочь. В Бельгии он приписан к штабу Верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами Альянса.