Её слова плетью бьют в самое сердце. Я бы многое смог простить, но не это.

– Почему ты ничего не сказала?

Аурика пожимает плечами. Она идёт на кухню, где заваривает себе кофе, а я стою рядом и с мыслями собираюсь. Вакуум в голове, давление на груди весом в целую тонну. У нас мог быть ребёнок. Мы стали бы нормальной счастливой семьёй.

– Ты могла всё мне рассказать, – говорю я в пустоту. Аурика оборачивается, головой качает.

– Нет, не могла, – отвечает она с явной грустью. – Ты бы не позволил мне сделать то, что я сделала. Наседал бы, приводил аргументы, манипулировал, угрожал, ставил жёсткие условия – и в конце концов я бы сдалась. Поступила бы так, как хочешь ты. Предала бы свои убеждения, стала бы такой, как все – обычной чокнутой мамашей, которую в жизни интересуют лишь сопли да памперсы. А я путешествовать хочу, Рус, мир видеть, с людьми общаться, свободной быть, как ветер! Ребёнок в мои планы не входит, ты прекрасно об этом знаешь.

– Но ты уже забеременела…

– Ага. Это полностью моя вина. Из за наших ссор и всего прочего... я забыла выпить пару таблеток. А тогда были самые опасные дни. У тебя поразительная способность – делать детей всем подряд, – натужно смеётся она.

– Ты не имела права скрывать от меня такую информацию! – повышаю я голос. Слишком зол на неё, слишком много всего накопилось. У нас мог быть общий ребёнок. Я хотел, чтобы Аурика родила мне детей. Я думал, мы станем настоящей семьёй.

– Почему же? Только женщина должна решать, оставлять ей ребёнка или нет. Слово мужчины ничего не значит. Не тебе ведь страдать в родах и от послеродовой депрессии на стенку лезть! – припечатывает она меня несуразными, дикими словами. Что за бред?

– Ты где такого начиталась?

– Рус, да пойми ты – я бы сломалась, если бы сказала тебе правду!

Она всхлипывает и отворачивается от меня. Её плечи трясутся, но я не пытаюсь к ней подойти, обнять, успокоить. Не хочу. Противно.

– Этот ребёнок… он хотя бы мой был? – едко спрашиваю я. Хочу причинить ей боль. Осознанно это делаю.

– Что? – поражённо восклицает она. Смотрит на меня, хлопая ресницами, её глаза наполняются слезами. – Да как ты смеешь?

– Я видел сообщения от Антона на твоём телефоне. Случайно. Он писал, что ты ему нравишься и он хочет обладать тобой полностью, а не украдкой на пару часов.

Аурика вздрагивает всем телом, взгляд опускает в пол. Она не плачет, нет, только рот ладонью зажимает и тяжело дышит. А когда вновь поднимает глаза – я вижу в них раскаяние.

– Прости, – шепчет она, затем её голос крепнет: – Прости, я правда перед тобой виновата. Этот Антон… мы в фитнес центре познакомились. Я в бассейне плавала, потом в спа зону пошла, а он там отдыхал. Мы вместе у кофейного аппарата застыли, он сахар уронил, я засмеялась, и между нами как то сам собой разговор завязался. Но я с ним не спала, Рус! Никогда, ни разу.

– Но ты этого хотела? – безжалостно спрашиваю я.

– Да, – кивает. – Безумно… Тогда, на Мальдивах, я ни с кем не была. Не смогла даже познакомиться с другим мужчиной, меня от всех воротило. Я о нас постоянно думала, хотела набрать твой номер и сказать, что всё отменяется, что не нужна нам никакая пауза.

– Почему не позвонила?

– Не знаю. Дура, наверное, – она садится за стол, опирается о него локтями и продолжает виноватым голосом: – Но потом между нами наладились отношения, я пыталась не думать, что ты делал в Турции, не хотела лезть в эту грязь. Средства не важны, если цель достигнута, не так ли?..

– С каких пор ты так считаешь?

– Я просто хочу быть счастливой, Рус, но не хочу терять тебя.