— А если серьезно?

— А если серьезно, то мы вот-вот начнем нести репутационные потери. Ибо последнее время, приезжая в столицу, останавливаемся тут, в клинике. Да, де-юре и она, и городской особняк Ксении Станиславовны принадлежат тебе, но желающие заляпать тебя грязью обязательно воспользуются возможностью заявить что-нибудь вроде «Беркутов совратил молодящуюся старуху и, как классический альфонс, переселился к ней…»

Сообразив, что она, вероятнее всего, цитирует кем-то запущенный слух, я пошел красными пятнами, с хрустом сжал кулаки и через силу заставил себя дослушать этот монолог до конца:

— Останавливаться у Валерия Константиновича тоже не вариант. По тем же самым причинам. Так что, в теории, нам пора вспомнить об «Акации». Но и в этом варианте есть неприятные нюансы: с тех пор, как начали молодеть Людмила Евгеньевна и Ксения Станиславовна, аналитики двадцати восьми влиятельнейших родов Империи посоветовали главам приобрести квартиры на нашем этаже. Дабы желающие с нами познакомиться обрели возможность по-соседски пригласить нас на новоселье или, хотя бы, случайно сталкиваться в коридоре.

Света помрачнела. Оля преисполнилась ненависти к любителям распускать слухи.

А я, знавший Дайну в разы лучше, без особого труда додумался до принятого ею решения:

— Как я понимаю, ты выкупила у прежних владельцев все квартиры на нашем этаже и как-нибудь ограничила возможность остановки лифтов?

— Угу. А еще сделала ремонт и закрыла блок из пятнадцати парковочных мест. Но это тоже паллиатив. Ведь стоимость этой ТВОЕЙ недвижимости в столице в разы ниже, чем стоимость недвижимости Ксении Станиславовны… — буркнула она и продолжила грузить: — Говоря иными словами, нам не мешало бы приобрести столичное поместье. А для того, чтобы сократить количество ненужной недвижимости, продать квартиры в «Акации». Но одну из них тебе подарили Воронецкие…

В этот момент завибрировал мой телефон, и я, прочитав словосочетание «Следственный Комитет», появившееся на экране, ответил на вызов.

— Здравствуйте, Игнат Данилович! — раздалось в трубке. — Вас беспокоит Вячеслав Ильич Потемкин, следователь по особо важным делам, ведущий ваше.

Я поздоровался в ответ и спросил, чем могу быть полезен.

— Хочу задать несколько вопросов об инциденте на Еланке вам и членам вашей команды. Жду вас у нас, на Балтийском бульваре, семнадцать, в течение часа. Пропуска уже заказаны.

Спрашивать, располагаем ли мы свободным временем, даже не подумал — сбросил вызов сразу после того, как договорил. Что, естественно, разозлило. Поэтому я позвонил Фридману и пересказал беседу с Потемкиным близко к тексту.

— Вячеслав Ильич — личность своеобразная… — насмешливо сообщил адвокат. — … и привык решать любые вопросы с позиции силы. Поэтому его периодически приходится ставить на место. Поставим и сегодня. Кстати, визит на Балтийский бульвар лучше не откладывать: этот следователь злопамятен до невозможности, поэтому портить с ним отношения еще и так я не рекомендую.

Я спросил у Светы, как далеко от нас Балтийский бульвар, выслушал два ответа — ее и Дайны — и сказал Фридману, что мы будем на месте минут через пятьдесят.

— Успею… — пообещал он, подробно объяснил, где именно будет нас ждать, и сбросил вызов.

— А почему «через пятьдесят»? — хмуро спросила мелкая, у которой, судя по всему, страшно испортилось настроение.

Я пожал плечами:

— Раз наше пребывание в клинике чревато репутационными потерями, значит, сейчас быстренько соберемся и из Следственного Комитета поедем в «Акацию».

Она согласно кивнула, поиграла желваками и попала.