Собрал хорошую библиотеку. Всю жизнь любил книги. Читал много. Самым великим писателем считал Льва Николаевича Толстого. Самым великим поэтом — Михаила Юрьевича Лермонтова. Дорожил томиком пьес Александра Корнейчука с дарственной надписью: «Дорогому Амазаспу Бабаджаняну — выдающемуся полководцу и человеку красивой большой души. Никогда не забуду встречу с Вами в тяжёлые дни войны. Взволнован Вашими воспоминаниями о Великой Отечественной войне. С глубоким уважением и лучшими чувствами АЛЕКСАНДР КОРНЕЙЧУК, 22.1.1971 г.».

Любил театр и вместе со своей семьёй старался не пропустить ни одного нового спектакля.

Умер Бабаджанян 1 ноября 1977 года в Москве в Центральном военном госпитале им. П. В. Мандрыки. Причина смерти: острая сердечная недостаточность, ишемическая болезнь сердца. В 45-м, в апреле, перед атакой на Берлин, маршал Г. К. Жуков, понимая, что, возможно, танковый корпус идёт на смерть, спросил Бабаджаняна, где бы он хотел умереть, в бою или на больничной койке. Бабаджанян ответил, что, конечно, в бою. Жуков ответом остался доволен. Потому что и сам мечтал встретить свой последний час в бою. Как настоящий солдат. Но и тот и другой умерли среди врачей и запаха не пороха, а карболки.

Некролог подписали 46 руководителей партии, правительства, Советской армии. Тело маршала было погребено на Новодевичьем кладбище. На его могиле был поставлен памятник скульпторов А. Шираза и Р. Джулакяна. На постаменте на русском и армянском языках выгравировано: «Вечная слава великому полководцу».

КОМАНДИР БОЛЬШОЙ ВОЛИ

Николай Эрастович Берзарин, генерал-полковник,

командующий 5-й ударной армией,

первый комендант Берлина

1

Весной 1941 года заместитель командующего 1-й Краснознамённой армией Дальневосточного фронта генерал-майор Николай Эрастович Берзарин получил телеграмму от начальника Генерального штаба РККА генерала армии Г. К. Жукова. Телеграмма была зловеще короткой: «Выехать немедленно. Жуков».

Тучи собирались в грозу. Г. К. Жуков, хорошо понимая, что гроза вот-вот грянет, собирал под руку надёжных генералов.

Берзарин ехал в Москву с неспокойным сердцем. Знал, что вот так три-четыре года тому назад нарком обороны маршал К. Е. Ворошилов вызывал генералов, которых затем при подъезде к столице снимали с поезда сотрудники НКВД и прямиком везли во внутреннюю тюрьму в Лефортово, к следователям НКВД. Только что состоялся арест начальника Управления ПВО РККА Г. М. Штерна, с которым Берзарин служил на Дальнем Востоке. Бывший командующий войсками Дальневосточного фронта к тому времени уже несколько месяцев служил в Москве, руководил противовоздушной обороной Красной армии. Но случилось ЧП: 15 мая 1941 года немецкий транспортный самолёт Ju-52, минуя посты ПВО, беспрепятственно пролетел по маршруту Белосток — Минск — Смоленск — Москва, где и приземлился на одном из основных аэродромов. Штерна тут же арестовали. Расстреляют его в конце октября под Куйбышевом, а тогда многих допрашивали по делу бывшего начальника Управления ПВО РККА и командующего войсками Дальневосточного фронта…

Немного успокаивало то, что перед самым отъездом из Генштаба позвонил адъютант Жукова и сообщил, что гостиница^для него заказана на Чистых прудах. Там Берзарин не раз останавливался во время московских командировок. Ни в голосе, ни в интонации адъютанта не чувствовалось ни подвоха, ни фальши.

В Наркомате обороны СССР дежурный доложил, что его ждут в Главном управлении кадров РККА. В управлении действительно его ждали: вежливый полковник тут же ознакомил с приказом наркома от 26 мая 1941 года № 00190 о назначении генерал-майора Н.