|
М. Качановым. Л. 3. Мехлис доложил в Ставку о его поведении, и на этом карьера командарма окончилась. На мой взгляд, его судьба могла бы оказаться лучшей, и он ещё проявил бы себя достойным образом. В начале войны многим военачальникам не удавалось сразу наладить дело. Это не помешало им отлично действовать в дальнейшем». А ведь Кирилл Афанасьевич Мерецков, как член Комиссии уполномоченных Ставки ВГК, вместе с заместителем председателя Совнаркома СССР Н. А. Булганиным были в тот расстрельный день в деревне Заборовье и молчаливо наблюдали сцену исполнения приказа № 270. Никто не вмешался. Считали действия Мехлиса правильными.
Принято думать, что у тех, кто умирает в солдатском мундире, нет ни отца, ни матери, ни жены, ни возлюбленной — никого, кто был бы сражён этим горем. Эта кровь — безвестная.
До сих пор неизвестны места захоронений генералов К. М. Качанова, В. С. Гончарова и других, расстрелянных сгоряча в те дни в Заборовье и в других местах, где выходили из окружения красноармейцы и командиры, бросив в болотах и на лесных дорогах увязшую в грязи технику и тяжёлое вооружение.
4 Когда обстановка на левом фланге Северо-Западного фронта стабилизировалась, Берзарина вызвал командующий Калининского фронта генерал-полковник И. С. Конев. 27-я и 34-я армии к тому времени перешли в подчинение управления Калининского фронта. Конев и Берзарин, оба дальневосточники, общий язык нашли быстро. Коротко обсудили обстоятельства, в которых находилось полевое управление и войска 34-й армии после комиссии товарища Мехлиса. — У вас, Николай Эрастович, крепкий штаб, надёжные и энергичные заместители, они вполне способны выполнять наши приказы. А вы отправляйтесь на командный пункт в 34-ю. Разберитесь. Надо там как можно скорее прекратить хаос и неразбериху. Хаос и неразбериха в 34-й вскоре были прекращены твёрдой рукой Берзарина и его помощников. По существу, пришлось создавать новое полевое управление армии. Не хватало офицеров, специалистов. 22 сентября в плен попал начальник штаба генерал М. Т. Романов, бывший командир 172-й стрелковой дивизии, отличившийся в июльских боях при обороне Могилёва. Герой Буйничского поля, которым восхищался Константин Симонов, умрёт в декабре 1941 года в офицерском лагере Хаммельсбурге в Нижней Франконии. В 1945-м Хаммельсбург будут освобождать войска маршала И. С. Конева… Берзарин поочерёдно занимался делами двух армий. 27-ю, как наиболее боеспособную на левом крыле Северо-Западного фронта, Ставка реорганизовала в 4-ю ударную. Назначили и нового командующего — генерал-лейтенанта А. И. Ерёменко, тоже из дальневосточников. Летом и осенью он командовал Центральным и Брянским фронтами. Берзарина в конце концов назначили на 34-ю армию. Жалко было расставаться с армией, которую уже полюбил и считал своей, с которой побывал в бою. К тому же, переведённая в статус ударной, она значительно усиливалась. Ударные армии, которые создавались в тот период на многих фронтах, предназначались для наступательных операций на важнейших направлениях. По сравнению с обычными общевойсковыми ударные имели больше танков, артиллерии, миномётов, в том числе установок БМ-13. Им придавались кавалерийские и даже танковые корпуса. Ударные армии действовали на самостоятельных операционных направлениях. Личный состав получал двойное денежное довольствие и гвардейское обеспечение. Но приказ есть приказ. 25 декабря 1941 года приказом наркома обороны СССР № 6048 Берзарин был утверждён в должности командующего войсками 34-й армии Северо-Западного фронта. Наступил 1942 год. Южнее, в полосе Западного и Калининского фронтов, шло контрнаступление. Группа армий «Центр» оставила Тарусу, Калугу, Волоколамск, Малоярославец, Сухиничи и откатывалась к Вязьме и Ржеву. Немцы пока сохраняли Юхновский и Ржевский выступы, надеясь в скором времени стабилизировать фронт, пережить на новых позициях контрудар Красной армии, накопить сил и снова двинуться на Москву. |
