— Ты... — выдавил из себя Валкан и попытался ударить меня со скамьи ногой по голове. Я отпрянул.

— Я скажу тебе, Джонни, в чем твоя основная проблема, — начал я с безопасного расстояния. — Ты стал профессиональным притворщиком. Ты так успешно притворяешься, что уже сам забыл, кем являешься на самом деле. Ты так хорошо освоил различные жаргоны, что уже не помнишь, на чьей ты стороне. Каждый раз, пересекая границу пространственную, ты пересекаешь и временную. Возможно, тебе это нравится. О'кей. Будь Waldganger, но только не жди, что я буду оплачивать твои расходы. Оставайся вольным художником, но тогда не рассчитывай на регулярную зарплату. Если бы у тебя хватило ума, то ты играл бы сейчас со мной. Ребята Стока не захотят теперь иметь с тобой никаких дел, для Гелена ты умер...

— Твоими стараниями, — заорал Валкан. — Ты все испортил у Гелена.

— Для Гелена ты умер, — продолжал я. — И если ты будешь дурить и со мной, то в мире не осталось мест, где тебе дадут хоть какую-нибудь работу. Ты труп, Джонни. Хотя и не знаешь об этом. Ты труп, но денег на похороны у тебя нет. Пора поумнеть!

Наступила долгая тишина, было слышно только, как Джонни стучал ногой по клапанам.

— Я всегда возвращаю полученное, — заявил Джонни угрожающе. — А особенно хорошие советы. — Он засунул руку в карман, я заметил, как дрожат его пальцы, когда он вынул оттуда маленький маузер. — Я планировал эту операцию в течение пятнадцати лет и предусмотрел все неожиданности, включая и неприбытие Семицы. Это печально, но оставшейся части операции не остановит, причем совершенно неважно, будешь ты мне мешать или нет, потому что на этот раз забор из колючей проволоки проведут через тебя. — Он отвел боек, чтобы у меня не возникало сомнений в серьезности его намерений. Мы теперь оба знали, что оружие заряжено и готово к бою.

— Мы с девчонкой совершили сделку, — продолжал Валкан. — Ее интересы дополняли мои, конфликта между нами не было. Ее часть сделки прогорела, увы, но я сдаваться не собираюсь. Мне надо четыре дня, и если ты не будешь пасть разевать, то я все успею. Чтобы держать тебя взаперти, мне надо восемьдесят фунтов в день, так что, как видишь, скупиться я не собираюсь — за сто фунтов тебя любой убьет.

— Послушай, Джонни, — сказал я как можно добродушнее, — отпусти меня. Я могу вернуть тебе твою фотографию в тюремной робе с Мором.

— Лживый ублюдок, — сказал Джонни.

— Может, тебе документы нужны?

Джонни ответил тихо:

— Если у тебя их нет, я тебя убью, и ты это знаешь.

Что он сможет за четыре дня? Зная Валкана, я мог рискнуть и сделать догадку.

— Ты сможешь за четыре дня раздобыть денег и смыться? — спросил я.

— Я уже говорил тебе, что готовился к этому пятнадцать лет. Я давно подал иск. У меня три адвоката и свидетель. Я... — Он улыбнулся. — ...я слишком много болтаю, — закончил он.

Я начал понимать, что он имеет в виду, но тут же поймал себя на мысли о том, как бы эта догадка не оказалась последней в моей жизни.

— Твой свидетель — Мор, — сказал я. — Ты встретился с ним в Анди и сообщил ему, что Саманта — агент Шинбета и что она охотится за ним, военные преступления не забыты.