Правильно! Она отрицательная – это очень мягко сказано. Ладно, дальше посмотрим. История эта ещё… с войной тёмных и светлых… А не окажется ли, что и те и эти, по сути своей, одинаковые? Ведь артефакты, как и демоны с различными тварями, вполне могут быть обычным оружием, вкупе с боевыми рунными вязями и заклятиями.

Вон, атомные бомбы есть у многих государств моего мира, как и автоматы. Ну и что, что Эм Шестнадцать отличается от Калашникова? Это всё равно автоматы! Оружие, что способен держать любой солдат, несмотря на принадлежность к тому или иному государству.

А всевозможные сепаратисты? Так им вообще насрать, кто там что изобрёл и произвёл, как и на то, кому изначально оружие принадлежало… Задумался я не о том. Ладно!

Пора из всяческих там дум, пока преждевременных, возвращаться в мир… В мир, теперь единственный для меня, как выясняется…

– Стой! – выкрикнул я автоматом, можно сказать на инстинкте.

Гришка натянул эти кожаные верёвки управления…

– Т-пр-ру-у! – сопроводил он свои действия криком.

Лошадь затормозила, пройдя несколько метров по инерции, а я обернулся на причину, заставившую меня так эмоционально отреагировать.

– Что стряслось? – задал Григорий правомерный вопрос. – Ты словно канаву увидел впереди или ещё чего…

Но я лишь отмахнулся от друга, разглядывая интереснейшую вывеску над одним из многочисленных входов, что на этой улице торговли и мастерских присутствуют в избытке.

– И как же я раньше проморгал такое заведение, полезное во всех смыслах? – проговорил я свои мысли вслух, чем вызвал дополнительные нотки недоумения в выражении и во взгляде Грини. – Это риторический вопрос… – я улыбнулся, мысленно потирая руки.

Дело в том, что рекламный указатель очень толсто намекал на специфику лавки, и, скорее всего, мастерской, в одном флаконе. На этой пояснительной табличке нарисован дядя в остроконечном колпаке, разглядывающий небо через узнаваемое приспособление, а именно, в подзорную трубу. В дополнение к художественной части, красовались слова об огромном выборе этих инструментов, как и приборов для чтения людям, мающимся с плохим зрением.

Кроме того, на ней, вывеске этой… Эм-м… Нет, не так. К вывеске, снизу, цепочками прикреплена табличка с дополнительным перечнем услуг. Например, изготовлением зрительных приборов по заказу, с использованием линз отличнейшей выделки. Это то, что мне надо!

– Феликс, делать-то что? – молодой Распутин выказал нетерпение. – Мешаем!

– Паркуйся и давай за мной! – ответил я, уже слезая и неотрывно следя за вывеской, будто боясь потерять.

– Прости… Э-ээ… Что сделать? – Гришка, видать, не понял нового слова.

– А-а! Так это, ты ставь бричку куда положено и догоняй! Я во-он в ту мастерскую, – указал я пальцем направление.

– Хорошо! – отрапортовал Гриня, и я услышал стук копыт за спиной отъезжающего транспорта.

Сам я поспешил к заветной двери, гадая об ассортименте предлагаемых клиентам услуг.

Чуть ли не бегом преодолев расстояние до заветной двери, я остановился, оправился, перевёл дух и сделал достойное выражение аристократа, прежде чем войти внутрь.

Под обязательное дзиньканье колокольчика, я преодолел двойные двери и оказался в скромном торговом зале, заполненном, в основном, очками всех известных в этом мире видов. Не такими уж и разнообразными видами, кстати.

За стойкой, сидя на стуле, скучает колоритная личность с тремя наборами очков, висящими на верёвочках на шее, и способных помочь товарищу хорошо видеть во всех жизненных ситуациях… Личность эта читает прессу.