Меж тем, Ефим запустил руку под лежанку и вынул из-под неё два больших саквояжа. Поставил передо мной, и замер, ожидая реакции.

— Ефим, а-а-а… А это что? — я покосился на них. — Только не говори мне, что там ещё чьи-то головы.

— Ну что ты, барин, — старый вояка поднял раскрытые ладони. — Это добыча твоя, чистая. Всё остальное уже поделено между Сивым, Барри и Родионом Кутузовым.

— В смысле? — отстранился я одевая пиджак. — Деньги что-ль? Так их, вроде как, Потёмкина армейским передала? — неуверенно пробормотал я, вспоминая повествование Чукчи. — Или я ошибаюсь, как говорится, по сложившейся традиции, и в очередной раз?

Ефим довольно улыбнулся и положил руки на дорожные саквояжи.

— Интендантским вы, батенька, вместе с друзьями, денег отсыпали много, — перешёл он к проведению пояснительной работы по восполнению моей потерянной памяти. — Там достаточно.

— Кстати, Ефим, а что с моими дружками стало? — я решился на уточнение судьбы Сивого и Барри.

Ефим совсем довольным стал и, прежде чем ответить, открыл оба саквояжа.

Я обалдело уставился на две кучи женских украшений, поблёскивающих дорогими камнями и обязательно золотыми.

Если честно, то у меня аж дух перехватило, так как я раньше такое видел только в главных музеях страны. Типа всяческих Санкт-Петербургских и Московских хранилищ суперских ценностей, стоимость которых не указана. По причине отсутствия таковой, как явления.

— От же! А тута такая оказия случилась, — заговорил Ефим, очень преобразившись в серьёзного и рассудительного докладчика. — Господа Остапий и Барри, теперича включены в экспериментальную группу контролирующего органа, подчинённого генеральному штабу по линии интендантской службы! — огорошил он меня.

— Продолжай, будь ласков, — подбодрил я Ефима, перестав пялиться на злато.

— А чего говорить-то, — пожал плечами старый солдат. — Уполномоченные представители они, независимые инспекторы! Подчиняются штабу имперской армии, или тому из господ высокородных, кто комиссии возглавляет, если такие проверяющие уже прибыли, — разъяснил он.

— А сейчас? — мне потребовалось уточнение.

— Чего? — не понял вопроса Ефим.

— Сейчас они в чьём подчинении? — обозначил я направление своего интереса. — Кому подчинены, конкретно?

— Дык, это… — он потеребил макушку. — Знамо кому! Полина Николаевна, с коей вы барин помолвку справили, вытребовала их себе на весь срок работы в составе Большой Комиссии Контроля Военных Имперских Поставок, — разъяснил Ефим.

— Ну и девчонка! — вырвалось у меня непроизвольное восклицание. — Любую ситуацию на пользу себе повернуть может! Да и поворачивает! — я искренне отдал дань её прозорливости и смекалке.

— Это — да-а-а! — уважительно протянул Ефим и задумался. — Хороша из неё княгиня Рюрик получится, коли свадебка состоится-то, — подбодрил он. — Вы, барин, с этой прелестной особой — прям, как два сапога в одной паре! — выдал он комплимент нам обоим.

— Кстати, Ефим, — я быстро вывел его из раздумий и лирики. — А ты? Ты-то, теперь при мне на официальной должности находишься?

Ефим приосанился и выпятил грудь, явно на что-то намекая.

Я присмотрелся к его внешности и сосредоточил внимание на новеньком мундире с каким-то знаком. Сосредоточился и ахнул в душе.