– Меньше недели. Ни разу.

– Понты или действительно такой везучий попался?

– Скорее упёртый и не способный до конца поверить, что смерть – это только небольшая по здешним меркам неприятность. Ну если запасных жизней много.

– Вот и не верь таким глупостям, – резко посерьёзнел Сорока. – Потеряют десять жизней – ветер в голове. Двадцать или тридцать – начинают понимать. Уже тогда увидят, как некоторые тела нас, иммунных, не рассыпаются прахом, а остаются медленно гнить, как и положено в нормальном мире – умнеют. А у многих шальная храбрость переходит в опаску, а то и в трусость – за пределы стаба нос высунуть боятся. Видел таких?

– Мерзкое и жалкое зрелище.

– Согласен, – грустно вздохнул собеседник, наверняка видевший такое давно и постоянно. Но тут же вернулся уже к нашим баранам. – Вряд ли ты сам решил засаду устроить. Должны были подсказать, вывести в нужное место и время. Кто?

– Щепка и Шуз. Других не знаю.

– И не нужно. Говорящие имена.

По тому, как это было произнесено, уже многое можно было домыслить. Только я пока не стал, предпочитая чуток выждать. Захочет – сам расскажет. Не захочет – не в моём положении на него давить. И нечем, и вредно для здоровья.

– Шуз – торговец, он себе на уме. Но Мосол вреден ему, поскольку часто продаёт своих же новичков. А Щепка, тот хочет расчистить поляну. Но пока сам не знает, что будет с нею делать. А тебя они выбрали… Смертник с хорошей оплатой авансом? Чужак в Котловане?

– Не любитель работорговцев, – не стал я скрывать. – Ещё до прибытия в Котлован удалось перебить группу Беца и изрядно проредить людей Чалого. Собственно, только Чалый в итоге на перерождении и не оказался. Если что, есть могущие это подтвердить свидетели.

– Зачем нам свидетели, если у нас в стабе и ментат найдётся. Может и побеседуешь с ним, если сочтут необходимым.

Ментальный Дар Стикса – так обозначали целую группу возможностей, основной которой была возможность работать с разумом и эмоциональной сферой живых организмов. В том числе и выяснить, говорит ли человек правду. И куда там разным детекторам лжи! Чем опытнее ментат нужного направления, тем лучше он чуял не только простые понятия правды или лжи. Но и оттенки эмоций, полутона вкладываемых в слова смыслов. В общем, те ещё типусы, насколько я мог судить по рассказам. Если хотя бы треть услышанного правда – утаить от них хоть что-либо – задача в высшей степени не тривиальная. От матерый, конечно, не от новичков, едва-едва прикоснувшихся к Дару.

– Так что, Сорока, пригодится вам в стабе резкий Бес с нелюбовью ко всякой пакости, доказавший это не словами, а делами? И планирующий, что характерно, активно это занятие продолжать?

– На временную визу напрашиваешься?

– Это как?

– В зависимости от потенциала, перспективным, но не дотягивающим новичкам даётся время на подтягивание уровня. Справился – хорошо. Нет – штраф на тебя запишем и в следующий раз можешь попытаться тут обосноваться, только оплатив его. А он, знаешь, немаленький, не десяток-другой споранов.

– Срок?

– Две недели.

– А если сюда мои, хм, подопечные переберутся в случае, если им в Котловане опасно станет? Вот они, кстати, две вполне себе красивые девицы?

– По твоему поведению решать будут. И по тому прогрессу, который пойдёт.