Он резко поворачивается и хватается за пистолет.

Я это понял за секунду до того, как он поворачивается. Я бью его с размаху пистолетом по макушке.

Безопасник пучит глаза и падает на пол.

– Придется теперь самим прорываться, – говорит Сема тоном бывалого спецназовца.

– Зато больше не придется слушать его дурацкую болтовню, – отвечаю я.

– Каков план? – спрашивает Сема.

– Нет никакого плана, я весь свой арсенал израсходовал, делаю паузу, пытаюсь отыскать взглядом кнопку пожарной тревоги – в этом коридоре ее нет. Затем говорю Семену: – Сейчас будем прорываться правдами и неправдами. Как только увидишь кнопку – жми тревогу. Сбежавшие особо опасные сверхи устроят здесь переполох, а мы смоемся по быстрому. Там наверху нас будут ждать Вовчик и Саня.

– Там и отец мой с Геной остались ждать, в случае чего он тоже должен помочь, – тянет Семен.

– В твоем отце я не был бы настолько уверен, но то, что нам нужно наверх это точно.

Я провожу картой ключом по замку.

– Приготовься, – говорю. – Там за дверью может быть засада.

Сема тут же напрягается. Прежде чем открыть дверь, смотрю на таймер контроля разума – всего две минуты. Это слишком мало. Но мне главное – довести нас до лифта.

Я толкаю дверь и стоит только приоткрыться щели, вижу, что в коридоре полным полно охранников, держащих дверь на прицеле.

Да твою ж мать! Какого черта их так много?!

– Семен, выходи, никто не причинит тебе вреда, – кричит знакомый голос отца Семы.

Ага, вот тебе и «помощь» пожаловала.

Но это можно использовать.

Мы заходим, тут же все оружие приходит в движение, нацеливаясь на нас. Чтобы не тратить контроль разума, передаю управление Семену. Он лучше знает, как говорить с отцом.

– Выкинь пистолет и отдай мальчишку, – сердито говорит отец, – никто не собирается тебя трогать.

– Собирается! Еще как собирается! – орет на него Сема, медленно продвигаясь вперед. Пистолеты движутся за нами. – Они хотели, чтобы я подписал вмешательство в мою память. Эта Гофман хотела влезть в мои мозги! Ты знал об этом?

На долю секунды на лице отца появляется замешательство, но он быстро берет себя в руки.

– Никто бы не причинил тебе вреда, Семен, – отец начинает говорить с ним ласково, но все равно слышится угроза. – Все это ради твоей безопасности. Так будет лучше для тебя. Сложи оружие, отдай мальчика.

Рядом стоящий с ним Гена что то говорит отцу Семы. Тот категорично машет головой и говорит:

– Не сейчас.

Семен идет слишком медленно, и я буквально спиной чувствую, как в любой момент в нас могут выстрелить. Огнестрелов здесь мало, но достаточно и того, что нас обстреляют дротиками с транквилизатором. Тогда все – песенка наша спета и вырваться вообще не выйдет.

Нас загнали в угол. Без способностей с одним пистолетом, которым Семен к тому же толком не знает, как пользоваться и тычет его во всех подряд, мы не пройдем.

Впереди за толпой охранников виднеется лифт, неподалеку от него очередная кнопка пожарной тревоги. Но, черт, это слишком далеко.

Думай, Леня, думай.

– Она собиралась нас убить! – орет Сема. – Твоя партия хочет нас убить!

Отец растерянно улыбается и качает головой:

– Никто бы так не поступил.

Слышится свист, прилетает укол в спину, еще один.

Гады! Я забираю контроль и начинаю бежать. Раздается грохот.

– Не стрелять! – орет отец, но его никто не слушает, ему вообще здесь, по всей видимости, никто не подчиняется, но стрелять из огнестрела все же перестают.