На улице весна цветет буйным цветом, почки на деревьях, первые молодые листики и свежая новая травка вокруг детской площадки. Сама площадка тоже чем то напоминает советскую: обшарпанные, давно не крашенные железные конструкции, горка, которую мы в детстве звали ракетой, качели с поломанными спинками и погнутыми сидушками, площадку отгораживают старые покрышки. Вокруг несколько безликих одинаковых панельных девятиэтажек.

Все это напоминает мой мир, мое время. Этот двор и площадка такая же, как тысячи дворов в провинциальных городах. Единственное что смущает, весна здесь уже бушует во всю, здесь как минимум апрель, а может и май. А вчера я уснул в начале марта.

Решаю, что пока еще рано делать выводы насчет мира и времени. Это может быть, как прошлое, так и настоящее, а может быть и вовсе другой мир. Продолжаю наблюдать.

Собака радостно носится по зеленой травке, то и дело останавливается, задирая лапу и помечая качели и покрышки. В общем, старательно исполняет свои собачьи функции, а заодно и выполняет мое задание. Я терпеливо жду завершения. Задание, вроде как, уже выполнено, но ничего ровным счетом не происходит.

Взгляд перемещается с площадки влево и натыкается на полненькую старушку, которая буквально сверлит нас с подозрительностью взглядом. Старушка медленно поднимает руку, я удивляюсь тому, что на руке у нее что то напоминающее фитнес браслет. Старушка, осторожно, как какой то ковбой из вестерна, тянущийся к револьверу, стучит пальцем по браслету, оттуда вылезает нечто похожее на стекло или экран, и она наводит его на нас.

Мужик, в чьём теле я сижу, начинает заметно нервничать. Он стремительно летит к собачке, та в этот миг как раз старательно накладывает кучу под кустом. Хозяин хватает ее на руки, так и не дав ей испражниться до конца, и бегом несется обратно в подъезд.

Становится веселее.

Темнота подъезда, и вот мы снова в квартире. Собака выбрасывается на пол и чуть ли не кубарем летит по коридору. Мужик торопливо начинает запирать дверь. Верхний замок на ключ, нижний три поворота, трясущимися пальцами мужик вставляет цепочку в отверстие рейки, а та как назло не вставляется.

Кажется, в дверь начинают стучать, потому что мужик резко отскакивает от нее и начинает пятиться. Собака тем временем наоборот, подбегает к двери и напряженно лает.

Дверь содрогается, цепочка на ней подскакивает и опускается. Это повторяется несколько раз. Тот, кто за дверью уже явно не стучит, дверь целенаправленно пытаются выбить.

Мужик, крадучись, пятиться, заходит в темную спальню. Медленно приближается к окну с плотно задернутыми шторами, как я и думал, это первый этаж. Но куда интереснее то, что происходит за окном.

У подъезда стоит темно зеленый УАЗ, прозванный в народе буханкой. Но УАЗ какой то непривычный, сильно оттюнингованный. Более современные большие зеркала заднего вида, продолговатые фары, массивная металлическая защита на бампере, как на крутом военном внедорожнике. Да и колеса далеко не буханковские: мощные шины, блестящие диски. На боку УАЗа красуется белая надпись: «Милиция».

О о очень интересно!

Вижу под окном черную каску с затемненным забралом, человек в каске осторожно двигается вдоль стены. В этот же момент из за буханки выскакивает мужик в черной форме и бронежилете. Он нас замечает и резко вскидывает руки. Сначала я решаю, что он будет стрелять, но оружия у него нет. Из его пальцев вырываются молнии.

Тот, в ком я нахожусь, резко отпрыгивает от окна. Пространство вокруг вздрагивает, в нашу сторону летят шторы вместе с карнизом, осколки стекол, куски деревянной рамы и глиняный цветочный горшок.

События развиваются стремительно. Настолько, что я едва успеваю понять, что происходит. От взорвавшегося окна нас откидывает в другой конец спальни, мужик закрывает лицо руками, но тут же чьи то сильные руки его рывком поднимают на ноги.

Перед глазами появляется мужское гладко выбритое лицо, он что то быстро говорит и тычет нам в морду ксиву.