|
Ему хорошо с ней, так же хорошо, как в первый раз; он начинает понимать движения ее тела. Она проворна, жадна до нового опыта. Если он и не ощущает в ней полностью развитой сексуальной потребности, то это лишь потому, что она молода. Одно мгновение застревает в памяти — она сцепляет ноги на его ягодицах, чтобы вдвинуть его в себя еще дальше, и когда напрягаются ее прижатые к нему бедра, он ощущает прилив радости и желания. Как знать, быть может, несмотря ни на что, у них есть будущее.
— Ты часто занимаешься этим? — спрашивает она после. — Чем? — Спишь со своими студентками? С Амандой ты спал? Он не отвечает. Аманда — еще одна из его студенток, тоненькая блондиночка. Она ему нимало не интересна. — Почему ты развелся? — спрашивает Мелани. — Я разводился дважды. Дважды женился, дважды разводился. — А что случилось с твоей первой женой? — Это долгая история. Как-нибудь расскажу. — У тебя есть их фотографии? — Я не коллекционирую фотографий. И женщин тоже. — Разве я не часть твоей коллекции? — Нет, разумеется, нет. Она встает, обходит, собирая одежду, комнату, ничуть не стесняясь, как если бы она была одна. Он привык к женщинам, которые одеваются и раздеваются с большей застенчивостью. Но женщины, к которым он привык, не так молоды, да и фигуры у них не столь совершенные.
В тот же день, под вечер, в кабинет его входит, стукнув в дверь, молодой человек, которого он прежде не видел. Гость усаживается без приглашения, оглядывает кабинет, с видом знатока кивает, когда взгляд его набредает на книжные полки. Молодой человек высок и жилист; у него узкая эспаньолка и кольцо в ухе; он в черной кожаной куртке и черных кожаных штанах. Он выглядит старше большинства студентов, выглядит как человек, от которого должно ждать неприятностей. — Так вы, значит, профессор, — говорит гость. — Профессор Дэвид. Мелани рассказывала мне про вас. — Да? И что же именно? — Что вы ее харите. Долгое молчание. Ну вот, думает он, я и попал в яму, которую сам вырыл. Мог бы и догадаться: девушек вроде этой задаром не раздают. — Кто вы? — спрашивает он. Гость будто и не слышит вопроса. — Вы думаете, вы такой ловкач, — продолжает он. — Настоящий дамский угодник. А вот интересно, будете вы казаться себе таким же ловкачом, когда ваша жена узнает, чем вы тут занимаетесь? — Ну хватит. Что вам нужно? — А вы мне не указывайте, хватит или не хватит. — Теперь молодой человек говорит быстрее, угрожающей скороговоркой. — И не думайте, что можете влезть в чужую жизнь и вылезти из нее, когда вам захочется. Свет пляшет в черных глазах пришельца. Резко наклонившись, молодой человек машет рукой, вправо, влево. С письменного стола летят бумаги. Он встает. — Довольно! Вам самое время уйти. — «Вам самое время уйти», — передразнивая его, повторяет молодой человек. — Ладно. — Затем поднимается, встает, неторопливо идет к двери. — До свидания, профессор Обмылок! Но погодите, вы меня еще вспомните! — И уходит. «Головорез, — думает он. — Она связалась с головорезом, а теперь и я с ним связан!» У него сводит желудок. Он не ложится допоздна, ожидая Мелани, но та не приходит. Мало того, утром обнаруживается, что кто-то изуродовал оставленную им на улице машину. Шины проколоты, в замки дверец налит клей, ветровое стекло залеплено газетой, ободрана краска. Замки приходится менять; счет составляет шестьсот рандов. — Догадываетесь, кто это сделал? — спрашивает слесарь. — Понятия не имею, — резко отвечает он. После этого coup de main[1] Мелани держится от него на расстоянии. |
