– Так вы что же, деретесь наобум?! – удивленно спросил Комаров. – «Кажется, за тем вон астероидом враг…», и – бац?! Вдребезги и пополам?!

– А вы на что полагались, когда нокаутировали Зайнулина в прибрежных кустах? – спросил в свою очередь Лейц.

– Там было много чего. – Саша покачал головой. – Звуки, тепло, запахи…

– Так и здесь, – ответил инспектор. – Детекторы улавливают множество показателей, и на их основе компьютер выстраивает вполне отчетливую картину. Взгляните…

Лейц указал на монитор боевой рубки. Там, в отличие от изображения на обзорном экране, демонстрировались до боли натуральные фигурки вражеских кораблей, которые стремительно приближались курсом перехвата.

– Это компьютер так работает? – удивился Саша.

– А в твоем понятии он должен выдавать на экран столбики зеленоватых цифр? – ехидно поинтересовался Гурк.

В отличие от Лейца, помощник сразу перешел с землянами на «ты».

– Ладно, пусть это будет компьютер, – согласился Комаров, – но, в таком случае, при чем здесь интуиция капитана?

– Команду «К бою!» подает только человек, – пояснил Лейц. – Работа детекторов корабля занимает слишком много времени и оперативной памяти машины, ведь они обрабатывают чрезвычайно большой объем данных, а это очень сложно. Если допустить, что они будут трудиться на протяжении всего полета без перерыва, то в один прекрасный момент корабль зависнет не в силах справиться с потоком информации. Чтобы этого избежать, капитан обычно оставляет включен ными лишь три‑четыре детектора и на основе их сигналов слушает и воспринимает окружающий космос. Но, уловив опасность, он активирует все системы, и тогда мы видим картинку, подобную этой…

Инспектор вновь указал на боевой монитор. Серебристые, в представлении компьютера, корабли противника были уже совсем близко. Их оказалось десять, и шли они четким строем, постреливая из курсовых орудий лучами, тщательно прорисованными электронной машиной.

– Здесь все выглядит более интересно, – легкомысленно произнес Комаров. – А в темноте получаются какие‑то жмурки…

– Обратный отсчет! Цель прямо по курсу, восемь румбов к зениту! К залпу! – вдруг скомандовал капитан. – Три, два, один, залп!

На боевом экране появились четыре красных линии, которые ушли откуда‑то из‑под нижней кромки проекции в сторону ближайшего вражеского корабля. Саша невольно сравнил увиденное с картиной за обзорным иллюминатором и убедился, что космический бой на самом деле выглядит отнюдь не увлекательно. За толстым стеклом по‑прежнему чернело нетронутое какими‑либо вспышками равнодушное пространство. Комаров снова перевел взгляд на компьютерную картинку и убедился, что враг полыхает белым пламенем.

– А почему не видно из иллюминатора? – спросил Саша у Лейца.

– До него, если в километрах, будет тысяч двадцать, – пояснил инспектор. – Вспышка не ярче любой звезды, к тому же очень короткая.

Пожар на борту рисованного кораблика вскоре действительно прекратился, и компьютер вовсе стер его изображение, оставив лишь девять фигурок, которые перестроились и открыли шквальный огонь.

– Пожар в правом переднем модуле! – доложил второй пилот. – Произвожу сброс!

– А вот это ты можешь увидеть из иллюминатора, – нахмурившись, сказал Лейц.

Комаров приник к иллюминатору и увидел, что откуда‑то снизу, из‑под брюха тендера, вынырнул Посадочный модуль. Вернее – выползла некая тень, на секунду прикрывшая собой звезды.