— Уверен, что бес убрался в преисподнюю, — прибавил Тим. — Сайтарова больше не подаёт признаков жизни и, по-видимому, умерла окончательно.

Костёр догорал. Небо на востоке очистилось от облаков и засветлело. И всё же угрюмая обстановка кладбища не располагала к проявлениям радости по поводу одержанной победы. Друзья обильно посыпали обгорелые останки солью и забросали яму землей. Рейка показывала нормальный фон.

— Надо будет сказать Руслановне, чтоб тело её тети сожгли в крематории, — сказал Тим, собирая вещи. — Так оно надёжнее.

Обессиленный, не спавший две ночи, он приехал к себе, вошёл, не включая света, сразу свалился в кровать и заснул.

Не прошло и часа, как в дверь застучали. Хозяйка, у которой он снимал комнату, звала его к телефону, поскольку звонила не кто-нибудь, а Антонида Ивановна. Хозяйка уже знала: если звонит эта дама, то Тима надо поднимать в любом случае, хоть бы он лежал с температурой в сорок градусов.

Ясновидящая сообщила ему, что её снова просят приехать в больницу.

— Там все напуганы случившимся ночью, — говорила она. — Маргарита Львовна в страшной панике. Главное — никто ничего не понимает… Больные сбегают в массовом порядке… Вызвали священника, чтобы он освятил все помещения… Тимофей, вы обязательно должны меня сопровождать, а то вдруг понадобится помощь экзорциста.

— Экзорцист уже не нужен, — ответил Тим, подавляя невольную зевоту. — Я только что созванивался с реаниматологом, он сказал, что Сайтарова умерла. Сердце её не бьется, так что изгонять некого. Бес сгинул.

— И ехать мне туда, по-вашему, незачем?

— Ну почему. Вам, наверно, стоит съездить туда, чтоб успокоить людей. А вот мне ехать уж точно незачем.

— Но там правда всё кончилось? Правда?

— Гарантию даю.

И Тим пошёл досыпать, думая о том, что теперь Антонида обязательно поедет туда, помчится на всех парах, чтобы развернуться перед тамошней публикой во всём своём блеске. Она, конечно, представит дело так, что избавление от напасти произошло исключительно благодаря ей.

А что, это у неё должно отлично получиться.