— Нет, я сам так решил, — несколько озадаченно ответил Десмонд. — А что?

— Так просто, неважно. В любом случае мы завтра увидимся на работе и все обсудим.

— Ладно. Всего хорошего, будь осторожна.

Осторожна? О да, непременно, подумала Нора, заправляя все волосы до последней прядки в тугой узел на макушке. Она оглядела себя в длинном зеркале, висящем на стене, и осталась довольна: черное платье с высоким воротом и длинными рукавами придавало ей деловитый облик.

Вряд ли стоит винить Десмонда за то, что он усомнился в ее забывчивости. Босс был прав: Винсент Пламмер не из тех, кого можно забыть в повседневной суете. Во всяком случае, Нора в последние недели думала исключительно о нем. В то воскресное утро в доме Глории она вздрагивала от телефонных звонков и поспешно убегала в свою комнату при каждом стуке в дверь.

Но Пламмер не позвонил и не пришел, и к тому времени, когда наконец пришла пора садиться в поезд, Нора уже мысленно ругала себя: надо же было вообразить, что такой мужчина станет тратить силы на ничем не примечательную особу вроде тебя.

Да мне это и не нужно, убеждала себя Нора, наверное в сотый раз с того злополучного уикэнда.

Ей никогда не нравились суровые агрессивные мужчины, она предпочитала тех, кто видел в ней прежде всего личность. Романтическая сторона взаимоотношений всегда стояла для Норы на втором месте после дружбы, так было и с Брайаном.

Девушка перестала возиться с прической и задумалась о своем бывшем женихе. Он был нежным, добрым… и слабым. Неужели слабым? Это невесть откуда возникшее определение поразило Нору: оно на редкость точно характеризовало Брайана.

Она растерянно уставилась на свое отражение в зеркале, но тут раздался звонок в дверь. Нора сорвалась с места, схватила сумочку и помчалась к выходу. Винсент Пламмер в ее убогой комнатенке? Нет, ни за что и никогда!

Открыв дверь, девушка оцепенела. Винсент выглядел сногсшибательно. Простой, но безукоризненно сшитый и явно дорогой костюм, белоснежная рубашка и галстук-бабочка каким-то неведомым образом настолько подчеркивали его мужественность, что у Норы мгновенно повлажнели ладони и пересохло во рту. Он небрежно отбросил со лба волосы, и темно-серые глаза так проницательно взглянули на нее из-под черных бровей, что Нора пожалела, что оделась слишком строго.

— Вы выглядите обворожительно и очень по-деловому.

Значит, он догадался, что она пытается доказать своим видом? Прилагая гигантские усилия воли, чтобы лицо не выдало ее мысли, Нора вежливо улыбнулась.

— Добрый вечер, мистер Пламмер.

— Винсент, — мягко поправил он.

— Но… я же собираюсь на вас работать…

Он улыбнулся, но Нора поняла, что напоминание об их отношениях работника и нанимателя не осталось для него незамеченным. Ну и пусть. Если он вообразил, что она упадет к его ногам как спелая груша, его ждет разочарование. — Винсент. — Она устало улыбнулась, удовлетворенная тем, что ее намек понят. Но в следующее мгновение ее глаза расширились от удивления: Пламмер достал маленькую коробочку и извлек из нее миниатюрный букетик крошечных белых орхидей.

— Позвольте мне.

Прикалывая букетик ей на платье, он вел себя безупречно, но Норе потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не дрогнуть, когда его ловкие пальцы коснулись ее груди. К тому времени как он закончил, ее щеки пылали.

Они спустились с невысокого крыльца. Винсент взял ее за руку и небрежным кивком головы указал на длинный блестящий автомобиль, припаркованный на противоположной стороне улицы.

Нора напряглась как струна, пытаясь скрыть смущение и неловкость. Винсент открыл дверцу, и она устроилась на роскошном кожаном сиденье. Ни один мужчина, кроме Пламмера, не действовал на нее подобным образом — в его присутствии ноги Норы словно превращались в желе, и удивительно, как она вообще дошла до машины.