Нора не колебалась ни секунды.

— Да, я хочу это знать.

Винсент медленно покачал головой и криво усмехнулся.

— Ох уж эта самонадеянность юности! — Он снова покачал головой и задумчиво продолжал: — Когда-то я тоже был молод и безумно влюблен. Безумие — самое подходящее слово для описания моего тогдашнего состояния, потому что я был глух к голосу разума. — Он замолчал. Нора молча ждала продолжения, призвав на помощь всю свою выдержку. Что ж, она сама напросилась… вот только не знала, что ей будет так больно. — Кармен была прекрасна дикой необузданной красотой. В ней было что-то цыганское: черные волосы длиной до талии, а глаза… примерно как у тебя, только твои — чистые, теплые, нежные, как бархат, а ее глаза были как темный огонь, временами они почти светились изнутри, как раскаленные угли. Мы познакомились с ней в университете и последний год учебы прожили вместе. Потом решили, что самое подходящее для нас место — это Лондон. Я сделал ей предложение, но Кармен попросила подождать. — Винсент смолк. В его застывшем взгляде появилось что-то пугающее. — Я знал со слов Кармен, что дома ей приходилось несладко. Отец беспробудно пил, а мать пускала «квартирантов» — на одну ночь, чтобы было чем платить по счетам. Поэтому я понимал, что перспектива замужества кажется ей не слишком привлекательной, и не настаивал. Кармен закончила университет с отличием и получила прекрасную работу в лаборатории. Я начал работать в банке и вскоре понял, что у меня это неплохо получается. Одним словом, будущее виделось мне в радужном свете. Правда, мы с Кармен часто спорили, но мне нравился ее сильный характер. — По крыше машины громко забарабанили капли, дождь за окном перешел в мощный ливень, но никто из них не обращал на него внимания. — У нас была общая квартира, но, когда веселая студенческая жизнь кончилась, все вдруг пошло вкривь и вкось. У Кармен случались приступы безумной ярости — иначе не назовешь, — причем она могла взорваться из-за любого пустяка. После таких вспышек она всегда раскаивалась и, чтобы задобрить меня, могла пустить в ход любые уловки, а их в арсенале Кармен было немало.

Когда к нам в гости приехала моя сестра, Оливия, наши отношения стали улучшаться, но однажды вечером Кармен вдруг не вернулась с работы.

— Она попала в аварию? — тихо спросила Нора, думая о том, как же мало она, оказывается, знает.

— В аварию? Нет, это было бы слишком просто. — Винсент повернулся к ней, и Нора ужаснулась: его глаза превратились в темные озера, полные боли. Но следующие слова оказались для нее полной неожиданностью. — На следующее утро, когда я уже сходил с ума от беспокойства, Кармен позвонила. Она плакала, и я ничего толком не понял, кроме того, что она просит за ней заехать по адресу, который я никогда раньше не слышал. Оливия уговорила взять ее с собой, и мы поехали вместе. Думаю, излишне говорить, что ночью мы оба не сомкнули глаз, волнуясь за Кармен. Я приехал в какой-то сомнительный район и узнал, что Кармен сделала подпольный аборт.

— Господи, Винсент! — Нора в ужасе воззрилась на него, не в силах поверить услышанному.

— Она ждала меня в квартире своей приятельницы, которая и свела ее с врачом, если можно назвать его этим словом. По-видимому, операция прошла неудачно, и Кармен почувствовала себя плохо. Ни она, ни ее сослуживица так и не сказали мне ни имени, ни адреса того мясника, который сделал аборт, наверное они боялись, что я его просто убью, — закончил он мрачно.