— Девочки, Вика… у меня нет слов, что Вика для меня сделала! — чуть не плача, сказала Даха, поднявшись на колени на толстом ворсе. Бокал в её пальцах дрожал. — За дружбу! За всё! Вика, ты лучшая!

Я кивнула и подняла бокал:

— За тебя, Даха! За твоё счастье! А Маню передай, что он мне должен. За укрощение удава.

Звон бокалов, общее хихиканье — как же я люблю наши посиделки! Без Дахи всё будет уже не то.

— Надеюсь, удав тебя не проглотит, — вставила пухленькая Маришка, которая была в курсе всех Дахиных злоключений.

— Подавится. И гипнозу я не поддаюсь, — залихватски ответила я.

— Если что, мы тебе поможем, — вставила наша милаха Катюня, которой, несмотря на её тридцать, двое детей и мужа в сто килограмм, до сих пор спиртное в магазинах без паспорта не продают. Я сама, глядя на её веснушки, рыжие реснички и каштановые с охряным отливом кудряшки, забывала, что Катюня старше нас всех. Она была просто создана для обнимашек.

— Да-да, ты мне отдельную инструкцию напиши, — сказала я, пригубив шампанское. — Арамчик тебя на руках носит, а на улице самого встретишь — тучка тёмная, грозовая, не влезай, убьёт. Как ты умудрилась его перевоспитать?

— Он просто не знал, что можно иначе, — рассмеялась Катюня. — Но ведь ты замуж за удава не собираешься?

— Упаси Боже! — ахнула я.

А Даха поперхнулась шампанским и закашлялась так, что пришлось в четыре руки ей по спине бить.

— Ты в понедельник принесёшь ему заявление об увольнении? — спросила Ниночка.

— Нет, — покачала я головой. — Он приказ о завершении испытательного срока уже отдал в кадры. Так что придётся отрабатывать после заявления две недели. А, чтобы купить Аристон, который я подобрала, ещё недельку надо поволынить — до полной зарплаты.

— Выдержишь? — спросила Маришка.

— Я-то да, а вот он — не факт! Но тогда я буду ещё довольнее — моральное удовлетворение тоже денег стоит.

— Ты там поосторожнее с Михаилом, он ужас какой, — вздохнула Даха и обняла меня. — Так жалко, что тебя не будет на свадьбе! И вас всех, девчонки!

— Главное, что сама свадьба будет! — радостно воскликнула я, притворяясь, что мне не грустно отпускать в чужую страну лучшую подругу.

— А я вам всем подарочки припасла, — сказала Даха и принялась раздавать презенты.

* * *

В субботу утром мы все, без Катюни правда, провожали нашу невесту. В аэропорту — слёзы, объятия, пожелания и обещания, оборачивание чемоданов скотчем, потеря ключей и мобильных телефонов, их счастливое обнаружение на входе у охранников. В общем, всё было, как положено. Затем Даху унёс в небеса боинг, а меня домчал до дома троллейбус. Серыми, дымчатыми руками затягивала в свои объятия грусть, зазывно подплакивала над плечом депрессия, и манила на диван накатившая усталость, но было не до них — меня ждал перевод презентации на французский и план доведения удава до цугундера.

Я запихнула отобранные Дахой вещи подальше в шкаф, с глаз долой, погладила любимые цветастые шарфики, подмигнула коротким «запрещённым» юбочкам, а затем развернула на туалетном столике настоящий арсенал: тушь для увеличения объёма, тени в коробочках, кисточки, патронташ губных помад, консилеры, пудру, румяна… Раскрыла внушительную шкатулку с украшениями, приложила к ушам любимые серьги с кристаллами Сваровски и коварно улыбнулась зеркалу: да-да, у мальчиков своё оружие, а у нас, женщин, своё. Не менее опасное.

В воскресенье я прошла арт-подготовку: маникюр-педикюр, «жидкий шёлк» на волосы, бровки подправила и отдала лицо в волшебные ручки Ниночки — какая война без массажа и освежающей маски на лицо?!

И вот настал он, первый рабочий день недели.