Эмили словно током ударило. Она узнала эту улыбку. Почти четыре года назад, на следующий день после исчезновения Эли, рабочие заливали бетонную смесь в котлован на заднем дворе ДиЛаурентисов. Там еще был Вилден… и много других мужчин. После допроса, учиненного миссис ДиЛаурентис, Эмили, срезая путь к своему дому, шла через задний двор Эли к лесу. Один из рабочих обернулся и бросил на нее вожделеющий взгляд. Он был высокий, долговязый, а когда улыбнулся, она увидела у него во рту этот жуткий золотой зуб.

Ужаснувшись, Эмили повернулась к Спенсер:

– Этот тип был в числе рабочих, которые заливали котлован на следующий день после пропажи Эли. Я его запомнила.

Спенсер побелела как полотно.

– Я видела его несколько дней назад. На своей улице.

Добро и зло

В окно она видела репортеров, толпившихся у входа в отделение. Им не терпелось хотя бы разок взглянуть на убийцу. Спенсер всматривалась в окна на фасаде полицейского управления. На всех были опущены жалюзи. Неужели тот рабочий и правда убил Эли? Он же совершенно посторонний человек, неизвестный. Как-то все это неожиданно.

Она вцепилась в металлическую решетку, отделявшую переднее сиденье от задней части салона.

– Кого еще убил тот тип? – спросила Спенсер. Полицейский не ответил. – Как вы узнали, что он убил Эли? – не унималась она. Полицейский лишь прибавил звук на своем радиопередатчике. Раздраженная, Спенсер изо всей силы пнула ногой по спинке его кресла. – Вы что, оглохли?

В зеркале заднего обзора она поймала обращенный к ней ледяной взгляд.

– Мне приказано доставить вас домой. И все.

Спенсер тихо ойкнула. Она не была уверена, что хочет возвращаться домой. Что там сейчас творится? Отец еще дома? Или сбежал к миссис ДиЛаурентис?

Происходило нечто немыслимое, сюрреалистичное. Спенсер была убеждена, что через несколько минут проснется в своей постели и поймет, что это всего лишь сон. Но прошла минута, другая, а она не просыпалась, переживая свой самый ужасный кошмар.

Внезапно ее осенило. Когда мама умоляла отца сказать правду, он ляпнул: «Про детей я узнал уже потом». Про детей, а не про ребенка. Оговорился… или проболтался? Неужели и Джейсон тоже сын ее отца – и единокровный брат Спенсер?

Они миновали центр города – привлекательный торговый район с кирпичными мостовыми, дорогими мебельными магазинами, антикварными лавками и кафе, в которых предлагалось мороженое домашнего изготовления. Спенсер сунула руку в свою золотистую сумочку Kate Spade и нащупала на дне Sidekick. Как ни странно, новых сообщений от «Э» не было. Она позвонила домой. Вызов шел, но трубку никто не снимал. Тогда она набрала на клавиатуре адрес сайта Си-эн-эн. Коп может молчать сколько душе угодно, но ведь новости ей никто не запрещает читать.

Как и ожидалось, главной новостью дня стал арест нового подозреваемого по делу убийства Элисон ДиЛаурентис. С Милых Обманщиц сняты все обвинения, гласил подзаголовок. Она немедленно включила видео. Перед мемориалом, воздвигнутым около бывшего дома ДиЛаурентисов из фотографий, свечей, цветов и мягких игрушек, стояла темноволосая журналистка. Фоном мигали полицейские автомобили. Глаза у женщины были красные, словно она плакала.

– История убийства Элисон ДиЛаурентис наконец-то получила завершение, – со всей серьезностью заявила журналистка. – Только что был задержан мужчина, обвиняемый в убийстве Элисон ДиЛаурентис. У полиции имеются неопровержимые доказательства его причастности к совершенному преступлению.

На экране появилось черно-белое фото мужчины с сальными светлыми волосами. Он потягивал пиво, стоя в уголке небольшого круглосуточного магазина на автостоянке.