Девушка больше не могла бороться, неожиданная усталость одолела её за несколько коротких минут. Дэни закрыла глаза и расслабилась.

 — ... Мы покинули старый дом: в тишине, в предчувствии беды, это место, где царили ужас и смерть. Он был полон призраков. Больше никто и никогда не будет жить здесь. Это был дом безумия...

Её разбудил рекламный ролик, как всегда, прозвучавший громче записи старого фильма. Дэни резко выпрямилась, протёрла глаза и, отыскав в складках дивана пульт, выключила телевизор.

Только в то мгновение она осознала, где и почему находится. Сон расстаял, а с ним короткое забвение: подтянув джинсы, Дэни поспешила наверх. И вдруг остановилась, оказавшись в тёмном коридоре, который пересекала лишь одна полоса света, льющегося из приоткрытой двери «палаты». Нет, не жуткая схожесть с той самой лестницей из чёрно-белой картины заставила её остановиться. Скорее, идея того, какой кошмар кроется во тьме дома, в котором она посмела заснуть. Дэни повела плечами, сделала глубокий вдох и подошла к самой двери. Входить или стучать не стала, просто опустилась на колени и заглянула в проём.

Она видела Филча, стоявшего спиной к ней, лицом — к шкафу. Видимо, он всматривался в стекло, в своё отражение. Парень очень медленно снял с головы капюшон халата, затем дрожащими пальцами, с аккуратной осторожностью, стянул с плеч сам халат. Дэни знала, что это нечто неправильное, ненормальное, стоять вот так, на коленях, и подглядывать за тем, как раздевается Ричард, но сделать с собой ничего не могла. Не могла заставить себя отвернуться и уйти.

Теперь она видела его широкую, голую спину, почти полностью обезображенную ожогами и шрамами кожу, и не могла оторвать взгляда от этого уродства, от жилистых рук, ещё забинтованных по локти, от мускулов, кажущихся открытыми.

Ричард несколько минут смотрел на своё отражение, а Дэни — на него самого, и вдруг медленно повернулся полубоком, так, чтобы видеть отражение своей спины. Крутить головой ему явно было непросто и неприятно, он с силой стиснул зубы, претерпевая боль. Чего он так старательно себя рассматривает? Подсчитывает убыток своей красоты? Дэни тут же мысленно обсмеяла себя: сама же в тихую глазеет и не краснеет. Очень странно всё это.

Его грудь пересекали несколько кривых шрамов, от правой ключицы до живота, и кожа в основном имела нездоровый цвет. Дэни просто посмотрела на его торс и судорожно сглотнула. Ожоги тянулись по животу, под пояс белых, широких штанов.

— Боже мой... — прошептала она, прикрыв рот пальцами. — Что же у тебя там, ниже...

В следующее мгновение раздался громкий, дверной звонок, что и вывело Дэни из её странного ступора. Не убедившись даже, что парень не заметил её присутствия, она вскочила с места и побежала открывать дверь.

— А, ты всё-таки здесь, — хозяйка вошла в холл, приветливо улыбаясь. — Это прекрасно! Как у вас тут дела?

Дэни подумала про её полуобнажённого сына и нервно дёрнулась.

— Всё было супер, мэм. Он сейчас отдыхает.

И, посудив по тому, как Ричард реагирует на мать, она учтиво добавила:

— Я думаю, его сегодня не надо трогать. Э-э-э, пусть выспится, бедняга.

— Конечно, спасибо тебе, дорогая.

Дэни вдруг подумала, что её стошнит, если эта дамочка ещё раз назовёт её «дорогая». Жуткая манера из вежливости и женственности. За такое в её родном районе загнобили бы за считанные секунды.

— Я думаю, я готова приходить пять раз в неделю.

Филч несколько мгновений просто смотрела на неё, но Дэни ничуть не смутил этот тяжёлый, ставший вдруг строгим, взгляд.