Потрясённый и оскорблённый Девон уставился на пустой дверной проём, прищурив глаза. Женщины никогда не вели себя с ним с такой неприязнью. Он почувствовал, что его раздражение грозит вырваться наружу. Какого дьявола, она ставит сложившуюся ситуацию ему в вину, в то время как у него просто не было никакого выбора?

– Что такого я натворил, чтобы заслужить такое обращение? – возмутился он.

Губы Уэста дёрнулись:

– Помимо сказанного тобой о том, что собираешься выставить её за дверь и разрушить её дом?

– Я же извинился!

– Никогда не извиняйся перед женщинами. Это только подтверждает, что ты был неправ, и распаляет их ещё больше.

Провалиться ему на месте, если Девон станет мириться с дерзостью женщины, которая вместо того чтобы всячески оказывать помощь, сыплет ему на голову обвинениями. Вдова она или нет, но просто обязана получить столь необходимый ей урок.

– Я поговорю с ней, – сказал он зловеще.

Закинув ноги на диванчик с мягкой обивкой, Уэст растянулся на нём, подложив под голову подушку.

– Разбуди меня, когда всё закончится.

Девон покинул приёмную и быстрым шагом последовал за вдовой. Он заметил, как её фигурка мелькнула в конце коридора. Оттого, что женщина спешила поскорее уйти, её платье и вуаль развевались как паруса пиратского корабля, несущегося на всех парах.

– Погодите, – крикнул Девон ей вслед. – На самом деле, я не имел в виду то, что сказал.

– Ещё как имели, – она резко остановилась и развернулась, чтобы столкнуться с ним лицом к лицу. – Вы собираетесь разрушить имение и наследие вашей семьи, и всё из-за собственных эгоистических целей.

Он остановился напротив неё, сжав руки в кулаки:

– Послушайте, – сказал он сухо, – самое большее, чем мне доводилось управлять, были: меблированные комнаты, кухарка, камердинер и моя лошадь. А теперь я должен заботиться об имении, которое разваливается на глазах, с более чем двумястами фермами, сдаваемыми в аренду. Я думаю, что заслужил хоть капельку понимания. Может, даже сочувствия.

– Бедняга. Как вам, наверное, тяжело, как обременительно для вас то, что теперь приходится думать о ком-то ещё, кроме собственной драгоценной персоны.

Отпустив последнюю шпильку, она попыталась уйти. Однако вынуждена была притормозить возле аркообразной ниши в стене, предназначенной для размещения статуй или предметов искусства на постаментах.

Попалась. Девон упёрся руками по обе стороны ниши, блокируя ей путь к отступлению. Он услышал, как вдова задержала дыхание, и хоть не гордился этим, но почувствовал вспышку удовлетворения из-за того, что сумел заставить её нервничать.

– Дайте пройти, – процедила она.

Он не сдвинулся с места, удерживая её в ловушке своих рук:

– Сначала назовите мне своё имя.

– Зачем? Я никогда не позволю вам называть себя по имени.

Выведенный из себя он изучал её фигуру, завёрнутую в чёрное.

– Не приходило ли вам в голову, что для нас обоих было бы выгоднее поладить, а не ссориться?

– Недавно я потеряла мужа и жилище. Какую же именно выгоду я смогу получить, милорд?

– Возможно, вам стоит выяснить это прежде, чем делать из меня врага.

– Вы были врагом ещё до того, как ваша нога переступила порог этого дома.

Девон поймал себя на том, что пытается разглядеть её лицо сквозь вуаль.

– Вам обязательно носить эту чёртову тряпку на голове? – спросил он раздражённо. – У меня ощущение, что я разговариваю с абажуром.

– Это называется «вуаль слёз», и да, я должна её носить в присутствии посторонних.

– Я не посторонний, я ваш кузен.

– Только по мужу.

Пока Девон её разглядывал, он почувствовал, что его раздражение начинает идти на убыль.