– Расслабься. Гриффин безобидный.

Хм-м. Обычно Оукли так резко не реагирует. Если только кто-то из придурков не пристает к тем, о ком он заботится.

Буквально за считаные секунды мой мозг сложил все кусочки вместе, как пазл, и в тот же момент девушка обернулась. Смесь гнева, замешательства и чего-то еще, что я не готов был признать, скрутила меня изнутри, когда я увидел Дилан.

Какого хрена она танцует на столе… в таком виде?

Стаканчик, который она поднесла к своим блестящим губам, ответил на мой вопрос. Сегодня же ее день рождения… и годовщина смерти ее матери.

Конечно, она пила. По тем же причинам, что и я.

Она хотела забыться.

Я скрипел зубами, направляясь прямиком к Оукли и Коулу. Оукли толкнул локтем моего брата, когда увидел, что я подхожу.

– Посмотрите-ка, кто здесь. – Он дал мне пять. – Эй, чувак. Как дела?

Поставив свою содовую на стол, я свирепо посмотрел на него.

– Какого хрена твоя кузина раздевается для половины школы?

Он скорчил гримасу.

– Она танцует, а не раздевается.

Коул ухмыльнулся.

– Во всяком случае, пока не раздевается.

Оукли треснул его по руке.

– Заткнись. – Его взгляд упал на Дилан, которая уже трясла задницей – на этот раз под какой-то ужасный хип-хоп-трек. Я сразу понял, что она перешла черту. – У нее сегодня день рождения. Она заслужила повеселиться. – Его глаза впились в мои. – Всем время от времени нужно отдохнуть от своих проблем.

Оукли прав, но это не значит, что он должен стоять в стороне и вести себя как самодовольный придурок, пока кучка парней пялятся на нее, как на прохладный фонтан в жаркий день.

Раздражение закипело в моей груди, когда Дилан стала медленно вращать бедрами и проводить пальцами по своим светлым волосам.

Один из приятелей Оукли поднял свой бонг и спросил, не хочет ли она затянуться. Я хотел крикнуть ей, чтобы не вела себя как дура, ведь, несмотря на то что они кажутся безобидными, никто не знает, что за дерьмо они там намешали.

Мои пальцы сжались в кулаки, когда Дилан наклонилась и сделала затяжку.

– Ты вообще собираешься прекращать это?

Оукли посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

– Прекращать что и почему? Потому что она затянулась бонгом?

Нет, потому что Кортленд Беннетт смотрел на нее, как собака на вкусную косточку. Я стиснул зубы, когда он начал что-то говорить Дуайту.

Я не слышал, что он говорил, но я знаю, как читается по губам фраза «трахать по кругу», когда кто-то произносит ее. Дуайт, кажется, на секунду заколебался, а затем рассмеялся и пожал плечами.

Гнев заставил меня сорваться с места.

– Серьезно, Оукли?

– Серьезно что? – Он пристально посмотрел на меня. – Перестань вести себя так, будто я сделал какую-то фигню. Ты просто ревнуешь.

– Он прав, – вмешался Коул. – Если хочешь, чтобы собаки не писали на твою лужайку, тебе нужно поставить забор. Обычным знаком не обойдешься.

Эта аналогия не имела никакого, блин, смысла.

– Да идите вы на хрен. Я не ревную.

С меня хватит этого дерьма. Если я проведу здесь еще хоть минуту, «Рыцари» могут лишиться двух игроков, а впереди игра в плей-офф.

Достав из кармана ключи, я показал им средний палец.

– Я сваливаю.

Глава тридцать пятая

Дилан

– Хочешь еще? – спросил мой приятель по бонгу.

Кивнув, я наклонилась и обхватила губами мундштук.

– Черт, – сказал какой-то парень в футбольной майке, когда я вдохнула.