– Ха. Как будто я м-м-могу тебе д-д-доверять! – закричал он. – Ты пр-р-росто л-л-лжец.

– Господи, чувак. Возьми себя в руки! – крикнул Коул. – Перестань вести себя как маньяк и крушить вещи Джейса.

Лиам свирепо посмотрел на своего близнеца.

– Он п-п-поцеловал Ди…

– Да, я знаю. Но Дилан никогда не была твоей, чувак. – Он фыркнул. – Ты правда думал, что у тебя мог быть шанс с ней? – Коул качнулся на пятках. – Только слепой не видел, что она влюблена в Джейса. Но даже если бы не была, Дилан ни за что бы не стала встречаться с кем-то вроде тебя.

Мои пальцы сжались в кулаки.

– Коул.

Несмотря на мой тон и слезы Лиама, он продолжил:

– Тебя никто не любит, Лиам. Даже твоя собственная семья. – Его лицо исказилось от отвращения. – Ты позорище. Всегда привлекаешь чужое внимание этими слезами и чертовым заиканием…

– Хватит! – крикнул я, замахиваясь кулаком. – Еще хоть одно слово, и, клянусь Богом, я выбью из тебя все дерьмо.

– Плевать. К черту все это. – Коул посмотрел на Лиама. – Пошел ты. – Он показал нам обоим средний палец. – Разбирайтесь со своими проблемами сами, придурки. С меня хватит.

Он собрался уходить, но остановился, когда дошел до дверного проема.

– Лучше бы вместо мамы умер кто-то из вас. Возможно, тогда эта семья была бы семьей, а не ходячей катастрофой.

С этими словами Коул ушел, хлопнув дверью.

Что ж, теперь меня ненавидят оба брата и сестра. Больше никого не осталось. Потрясающе.

Расчистив место, я сел на свою кровать.

– Мне очень жаль, Лиам. Я знаю, ты злишься. У тебя есть на это полное право. Но я не хотел причинить тебе боль. Дилан и я…

– Нет, ты х-х-хотел. Ин-н-наче не п-п-поступил бы так. – Слезы застилали его глаза. – Ты з-з-знаешь, как с-с-сильно я л-л-люблю ее. О-о-она б-б-была единственной р-р-радостью в м-м-моей ж-ж-жизни. – Его тело начало сотрясаться от рыданий. – А т-т-теперь ее н-н-нет. Так же к-к-как м-м-мамы.

Я чувствовал себя таким беспомощным. Еле сдерживался, чтобы не закричать. Я не хотел отбивать Дилан или настолько расстраивать брата.

На этот раз я просто хотел быть счастливым… а Дилан как раз и делала меня счастливым. Но, как обычно, у меня не было такой привилегии. Лиам – мой младший брат, и я должен исправить положение между нами.

Этого бы хотела мама.

Проведя рукой по лицу, я произнес:

– Скажи, как мне все исправить. Что нужно сделать, чтобы ты простил меня?

Мама всегда говорила нам, что в жизни нет ничего настолько сломанного, что нельзя было бы починить. При достаточной решимости все можно исправить и восстановить.

Однако безутешное выражение лица Лиама опровергало ее теорию.

– Ты не м-м-можешь ничего ис-с-справить, п-п-придурок. – Гнев исходил от него волнами, и он снова стал крушить мои вещи. – Я н-н-никогда не п-п-прощу т-т-тебя за это. Ты п-п-предатель. Х-х-худший б-б-брат в м-м-мире. П-п-пошел ты.

Черт возьми. Я старался сохранять спокойствие и быть понимающим, но это было уже слишком. Я мог бы вывернуться наизнанку и разгромить все остальное в комнате, однако в данный момент это не имело бы никакого значения. Лиам явно хотел заставить меня страдать.

Почему я должен заботиться о нем, когда уже ясно, что ему наплевать на меня или мое счастье?

Встав, я указал на дверь.