Вспышка гнева пронзила меня насквозь.

– То, что у кого-то биполярное расстройство, не делает их придурками.

– Нет, не делает… но это делает их живыми людьми. Я знаю, в твоих глазах Лиам был святым, но если бы он оказался здесь прямо сейчас, он бы сказал тебе, что таковым не являлся. Он также сказал бы, что скучал по маме и как ему было больно, что папы постоянно нет рядом. И как сильно он ненавидел, когда над ним издевались в школе, и что это серьезно его испортило. – Стыд исказил черты лица Коула. – Он бы сказал тебе: в том, что с ним случилось, не было твоей вины. Ведь ты был лучшим братом, о котором он мог только мечтать. Ты защищал его и любил… что, черт возьми, намного больше, чем кто-либо может сказать обо мне.

Черт.

– Коул, не надо…

Он похлопал себя по груди.

– Я был его братом-близнецом, Джейс. Я знал его лучше, чем кто-либо другой. Как ты думаешь, почему мне было так чертовски легко все время причинять ему боль? Если кто и несет ответственность за то, что произошло, так это я. – Он засмеялся, но это был мрачный и невеселый смех. – К черту детей в школе, его самый большой угнетатель жил прямо здесь, дома.

Вот дерьмо. Я понятия не имел, что на это ответить. У Коула и Лиама были отвратные отношения. Но я не хотел, чтобы Коул взвалил это бремя на свои плечи.

Я не хочу потерять единственного брата, который у меня остался.

Я провел рукой по голове.

– Ты не можешь винить себя.

– Ну, тогда и ты не можешь. – Скрестив руки на груди, Коул посмотрел на меня сверху вниз. – Если ты хочешь, чтобы мы с Бьянкой были счастливы… ты должен идти впереди, вести нас. Покажи нам, что хорошие вещи все еще могут произойти, потому что прямо сейчас кажется, будто вся наша гребаная семья обречена на трагедию за трагедией. – Он взял косяк у Оукли и поднес его к губам. – Я не знаю, как ты, братишка, но мне правда становится уже чертовски тошно от этого.

По сути, это правда.

– Мне тоже.

– Тогда докажи это. – Выпуская облако дыма, он указал подбородком в сторону окна. – Дилан делает тебя счастливым, чувак. И если ты любишь меня и Бьянку…

– И меня, – вмешался Оук. – Он пожал плечами, когда мы посмотрели на него. – Ну что? Я уже начал чувствовать себя обделенным.

Коул ухмыльнулся.

– Если ты любишь меня, Бьянку и Оукли, ты, черт возьми, возьмешь себя в руки, станешь мужиком, как он сказал, и получишь свою девушку.

Либо Коул просто чертовски хорошо манипулировал мной, либо знал меня лучше, чем я думал.

В любом случае это сработало.

Для меня невозможно быть по-настоящему счастливым без Дилан.

Она та, из-за кого эта чертова штука в моей груди бьется и истекает кровью.

Я устал жить без второй половины своей души.

Я устал скучать по своему лучшему другу.

Я устал просыпаться каждый день ни с чем, когда мое «все» совсем рядом.

Решимость накрыла меня волной.

– Где она? – спросил я.

Оукли закурил еще один косяк.

– Дома. – Он засомневался. – Подожди… Нет. Она уехала.

Я вскочил со стула.

– Что значит она уехала?

– Кристал чувствовала себя неловко из-за того, что Уэйн психанул и угрожал выгнать ее вчера утром, поэтому она купила билеты на какой-то рок-концерт сегодня вечером.