– Зачем она ему? – Люциан не дал мне открыть рот, чтобы исправить Викториуса: с фактического развода родителей я взяла другую фамилию.

– Чтобы убить, мой маленький медвежонок. Зачем же еще? – воскликнул посланник и ненатурально захихикал. Но осознав неприемлемость своего высказывания, все же добавил в мой адрес: – Прости за откровенность, ангелочек.

Не очень помогло. Люциан сделал глубокий вдох, а выдох опасно приближался к рычанию.

– Джирон годами работал с Харрисом. С какой стати ему теперь убивать его дочь?

– Нет, нет, нет. Я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой подробности из жизни моего господина, – слуга Джирона вновь деланно засмеялся высоким голосом и замахал перед собой ладонями.

– Наверное, так тебе лучше и поступить. Ради твоего собственного благополучия.

Актерских ужимок Викториуса как не бывало. В глазах засветилось понимание, но улыбка никуда не делась. «А сиреневый человечек-то умнее, чем прикидывается…»

– Ну-ну. Ни к чему угрожать насилием. Я – за честный бизнес и держу обещания.

Люциан сразу сообразил, к чему он вел.

– Чего ты хочешь?

Ответ Викториуса прозвучал четко и быстро:

– Сохранить воспоминания об этом прелестном вечере.

– Ни за что.

– Как и ожидалось… Как насчет моих воспоминаний о тебе?

Его инсинуации заставили Люциана на минуту задуматься.

– Несколько минут снаружи – и мой ответ Джирону.

– Всё до появления здесь нашей красавицы. Кроме этого – как ты входил в убежище – честное слово, добавить подходящую музыку, эффект замедленной съемки – и получилось бы идеально! – ну, и, конечно, твой ответ моему мастеру.

– По рукам.

– Даешь слово?

– Даю слово.

– Изумительно, – Викториус в восторге захлопал пальцами-колбасками. Затем поменял ноги местами и воззрился на нас, словно готовясь произнести новость века. – Итак, мои милые голубки, мой господин уже какое-то время не сотрудничает с Харрисом.

Новость ошеломляющая, хотя и не для меня. Люциан оторопел.

– Как давно?

– Примерно восемь лет.

– По какой причине?

– К сожалению, этого я достоверно не знаю. Но признаю, что сам стыжусь за этот пробел, потому что я всегда и обо всем максимально осведомлен, – загрустил Викториус, и я поверила ему на слово. Хозяин точно держал его не ради физического труда.

– И их разногласия – причина, по которой твой мастер хочет смерти дочери Харриса? – нетерпеливо спросил Люциан.

– Ах, сокровище мое, малютка Харрис – причина того, почему они поцапались. Впрочем, я тогда подслушал только обрывки разговоров… так что этот вопрос мучает нас с тобой в равной степени.

«Мой все-таки-не-папа и праймус, жаждущий моей крови, разругались из-за меня?»

– Как ты нас отыскал? – Люциан продолжил допрос.

– Я тебя умоляю, моя сливочная пеночка! Джентльмен не раскрывает все свои секреты, – возмущался Викториус. Пара секунд под убийственным взглядом Люциана заставили его капитулировать. Фыркнув, он поднял обе руки вверх.

– Ладно, так и быть. Я проследил за като на случай, если они облажаются – что неудивительно для этих отупевших грубиянов с мозгами, как у одноклеточных. И вуаля, мой медовый горшочек – теперь я здесь: пленен и полностью во власти самого горячего из всех праймусов.