– Эх, раздай там ребятишкам, трофейный, – в широкий карман на переднике старика чья-то рука сунула плитку шоколада.

– Давай, ребяты, собирай гостинцы блокадникам!

Из толпы вынырнул пустой немецкий вещмешок и пошел по кругу, наполняясь нехитрыми дарами. Бойцы совали все, что приберегли на голодный день на передовой: сухари, трофейные конфеты в жестяных банках, жесткие галеты, слипшиеся леденцы.

– Вот, держите! – Марк ссыпал в мешок баранки из пайка, что получил еще в училище и провез через полстраны, хотел угостить братишку с сестренкой. – Вы передайте только, девочке пяти лет и мальчику девяти, Софа и Минька, передайте им, что я приехал за ними. Я скоро буду, так и скажите, Марк уже скоро будет!

Повар в знак согласия кивнул и снова ловко принялся наливать щедрые порции в подставленную посуду.

Соколов похлопал себя по карманам и бросился к семерке, где у него лежал припасенный для невесты Оли холщовый мешочек, набитый сушеными ягодами и фруктами. Редкий гостинец достался ему в качестве награды за допрос пленного офицера из немецкого штаба еще во время службы на Белорусском фронте. Генерал, довольный результатом расспросов пленного, предложил щедро лейтенанту: «Забирай все, что хочешь, из личных вещей германского штабиста». И Алексей, не обратив внимания на золотые часы, тяжелый крест с вкрапленными камнями, вытянул из горки трофеев ароматный мешочек, оттянул завязку, вдохнул пряный аромат и решительно сунул подарок в карман. Витамины из ягод и фруктов пригодятся Оле для восстановления здоровья после жизни на базе партизан в лесах и плена в концентрационном лагере. Но сейчас Алексей был готов отдать все до последней крошки незнакомым людям, тем, кто восемьсот семьдесят два дня терпел лишения, голод и ужас осады города немцами. Он спускался с брони, когда споткнулся о темную фигуру у гусениц. Руслан, голодный, но до скрипа отмытый водой из растаявшего снега, причесывался, пытаясь при свете луны рассмотреть себя в лезвие кинжала.

– Ты куда? – оторопело спросил Соколов.

Его отважный сержант, меткий стрелок, отчаянный пулеметчик вдруг смутился и почти прошептал:

– Мне в госпиталь надо…

Лейтенант с удивлением смотрел на причесанного, в чистой запасной гимнастерке сержанта: что-то не похож он на раненого или больного человека.

Руслан откашлялся и признался:

– Я Гулю хочу увидеть, медсестру. Очень мне понравилась, проверю, как она на ночлег устроилась.

– На свидание то есть идешь? – нахмурился командир.

Омаев с тоской кивнул. Неужели запретит, он всего лишь собирался пройтись вдоль линии траншей по территории к палаткам полевого госпиталя, что развернулся через пару часов после боя.

– Без гостинцев к девушке? Эх, младший сержант Омаев, всему-то вас учить надо, – вдруг рассмеялся Алексей и сунул в руки парню мешок с сухофруктами. – Держи, угостишь свою девушку. И чтобы до часа ночи был в роте.

– Есть, товарищ командир! Так точно! Спасибо! – Обрадованный чеченец бросился со всех ног в сторону острых крыш палаток с крестами на боках.

– На свадьбу не забудь пригласить! – выкрикнул ему вслед со смехом Алексей.

Ответом ему прилетел звонкий смех молодого танкиста, который в темноте бежал на желтые пятна фонарей рядом с полевым госпиталем.

Гулю он нашел быстро, девушка с наслаждением, фыркая и повизгивая от холода, отмывалась от крови и грязи над ведром с ледяной водой. При виде Руслана она ахнула и бросилась ему на шею, обрадованная, что ее танкист выжил в сегодняшнем страшном бою. И тут же снова вскрикнула.

В небе грохнул взрыв, с треском черный купол озарило огнем. Гуля в ужасе толкнула Руслана на землю и упала сверху, прикрывая худеньким тельцем парня от осколков.