Изменить размер шрифта - +
 – Ты будешь изнывать от жажды, и стакан с водой усилит ее в тысячи раз!!

Кащей презрительно усмехнулся.

– Бабай был прав! – сказал он. – Тебе действительно пора идти на короткий хутор!

Дверь за колдунами закрылась с легким шипением. Теперь, когда они узнали, что хотели, оставалось только одно: избавиться от Странника с помощью древней шкатулки, до сих пор собирающей проклятия на его настоящее имя. После объявления Ортоксом, что Странник, потерявший память тысячи лет назад, будет доставлен в Столицу, переполошившиеся колдуны быстренько подсчитали, какова мощность накопившихся в шкатулке проклятий, и ошалели от ужаса: накопленного с избытком хватит на уничтожение целой планеты. Пришлось срочно подыскать пустынный парамир, куда и собирались переправить Странника вместе со шкатулкой. По их задумке, он рано или поздно, но заинтересуется, что в ней лежит, откроет ее, прочитает свое имя и тут же погибнет. А если он и после этого оживет, то из‑за превращения планеты в пылевую туманность вход в другие парамиры закроется для него навсегда, и колдунам больше никто и никогда не будет угрожать.

Но это завтра, а сегодня…

 

Трезор, увидев, как открываются ворота, и услышав скрип массивных шестеренок, выскочил из кустов и чуть не врезался в поток правительственных легковых машин. Сделав вид, что он закапывает косточку, Трезор краем глаза увидел мрачного Ортокса, сидевшего на заднем сиденье и молча всматривавшегося в неведомую даль собственного неясного будущего, дождался, когда вылетит последняя легковушка (в современных моделях в качестве двигателя использовались слабенькие антигравы, поднимавшие машины всего на полметра над землей), юркнул за ворота, едва не прищемившие ему хвост, и спрятался за деревянными ящиками с какой‑то убойно пахнувшей гадостью от тараканов. Сирены не взвыли, пулеметные очереди не загрохотали – охрана не заметила проникновения чужака. А если и заметила, то посчитала, что среди ящиков ей жить недолго осталось.

Следы грузовика вели по кругу и возвращались обратно, но следы Кащея появлялись где‑то на середине круга и вели прямо к трехэтажному зданию тюрьмы. Но входы‑выходы были наглухо закрыты, и над каждым висела красноглазая телекамера.

Приступом не взять, подумал Трезор, придется брать фантазией. Самое время вспомнить об одной любительнице посещать ночные курятники – рыжей плутовке (чьи усилия по взятию курятника достойны увековечивания, как лучший пример невероятного упорства), и представить, что тюрьма – это огромный курятник. Роль самого Трезора сыграют местные охранники.

Окончательно вжившись в роль лисы, Трезор огляделся: не притаился ли где исполняющий его роль охранник? Это ж такая сволочь, подкрадется со спины и как схватит за хвост – неделю болеть будет! Похоже, что нет. Здешние охранники плохо вживаются в чужие роли. Им бы смену отработать, и ладно. Крадучись, он добрался до входа в тюрьму и начал копать толстый слой бетона. Сил надолго не хватило – слишком прочный бетон попался, но больше и не надо было: наблюдавший за территорией охранник чуть с кресла не свалился, увидев, как простая дворняжка, успешно проникшая на территорию тюрьмы, раскидывает бетон, точно перед ней не твердокаменный состав, а сухой песок с морского пляжа, и приказал младшим чинам разобраться как с дворняжкой, так и с твердостью бетона.

– Эй, народ, открывай ворота! Хочу вам сказать пару ласковых слов! Где ваши церберы? Дать их сюда! Сейчас мы узнаем, кто из них каков! – прокричал Трезор, и через секунду дверь открылась: второй охранник по приказу старшего вышел на улицу, навел на землекопа пистолет и выстрелил – нечего тут цацкаться с каждой собакой, дел и без того хватает!

Пуля отрикошетила от бетона и улетела за забор. А Трезора перед охранником уже не было: он юркнул в образовавшуюся щель и вбежал в широкий и просторный коридор, готовый вцепиться в ближайших куриц и надавать по морде петуху.

Быстрый переход