— Ты забыл, а я тебе говорил, что эти люди несказанно богаты и могут выкупить у нас свободу по гораздо большей цене. Их состояние насчитывает миллионы золотых монет. Я возьму на себя заботу об их жизни, и мы с тобой сможем сказочно обогатиться. Вот поэтому я и помешал тебе их убить. А теперь хватит болтать, пора действовать. Наши бойцы уже давно готовы к отъезду. В дорогу! У нас будет еще время все обсудить.

Райкар смутно понял идею русского. Будучи недальновидным стратегом, он мог убить, украсть, собрать награбленное — совершить любое сиюминутное действие, но продумать на два хода вперед было не в его силах. Тем не менее бурят отдавал должное уму своего компаньона и в какой-то степени доверял его изобретательности.

Райкар отдал приказ об отъезде, и небольшое войско отправилось в путь.

Солиньяк и его жена все еще оставались связанными и сбежать не могли. Единственное послабление состояло в том, что супругов везли теперь ближе друг к другу и им удавалось перекинуться парой слов.

— Клавдия, — говорил Бессребреник, — простите меня, что втянул вас в эту ужасную историю.

— Простить вас, мой любимый Жорж? Да разве мы не должны быть вместе в горе и радости, делить жизнь и смерть на двоих? Я считаю, что у вас нет повода просить прощения… Я надеюсь, что мы выберемся из этого злоключения целыми и невредимыми. Я верю в вас и доверяю во всем!

Клавдия всегда умела найти нужные слова, чтобы подбодрить мужа. Наш герой мгновенно вспомнил, что не раз попадал в еще более трудные и опасные ситуации.

Бандиты тем временем приближались к своему логову. Почуяв жилье, кони поскакали быстрее и вскоре перешли в галоп. Спустившись в долину, седоки увидели цепь горных вершин, окружавших их пристанище.

Один Райкар казался неутомимым. Этот злобный гном, разочарованный столь скудным уловом, — стоило покидать Янку! — скакал все быстрее. Наконец показался выступ скалы и запутанные переходы настоящего лабиринта, которые знал лишь один главарь.

А вот и лагерь. Борский стал изо всех сил сигналить в рожок, чтобы предупредить часовых. Никто, однако, не ответил ему. Он протрубил еще раз. И опять тишина. Теперь уже Райкар бешено заорал, что его люди — подлые предатели и дорого за это заплатят. Он перенес все раздражение на невнимательных часовых.

Показалась поляна. Одним прыжком бурят достиг первых палаток. Никого! На его хлопки никто не отозвался. Почувствовав неладное, Райкар бросился к пещере. Проникнув внутрь, он был потрясен увиденным: по всему полу валялись куски мяса. Он нагнулся и, приглядевшись, — о! ужас! — узнал останки тела матери, старой Баси.

— Янка! Янка!

Не откликнулось даже эхо. Юная красавица бесследно исчезла. Но медведь, где этот мерзавец Тониш? Предатель, неужели и он сбежал? Дикарь искал зверя, хрипя от ярости. Его нигде не было. Нет, косолапого не убили, этот прохвост сбежал сам, и Янка вместе с ним.

Гневу бандита не было предела, он жаждал крови и мести. Теперь Йок понял, почему покинули лагерь его верные охранники — они испугались возмездия.

Выскочив из пещеры, Райкар с пеной на губах прохрипел Борскому:

— Я хочу, я требую, чтобы пленных убили… немедленно… Я желаю отомстить… И мне не важно, кто они…

Главарь взглянул на связанных Клавдию и Солиньяка, которые все еще находились вместе. Вытащив из-за пояса огромный нож, он кинулся на них. Женщина первой оказалась на его пути. Отважная американка не испугалась и, несмотря на связанные руки, гордо подняв голову, взглянула прямо в глаза убийце. Еще секунда — и орудие смерти опустится, проломив ей череп. Но в этот момент Солиньяку каким-то чудом удалось освободиться от веревок на запястьях, и он, на лету перехватив руку Райкара, ударил бандита со всей силы, направив нож в его собственное тело.