Невольно я глянула на герб картели газетчиков, похожий на татуировку с расплывшимися контурами. После того как меня со скандалом выставили из Института благородных девиц, я три раза сдавала экзамен, чтобы стать газетчицей, и, когда получила заветную печать, напилась от счастья дешевого эля. Жаль, что тогда мне не пришло в голову сходить к гадалке, чтобы узнать, как сложится служба. Глядишь, посоветовали бы поступить на работу гувернанткой, и неизвестная девушка, выловленная сегодня из Вислы, осталась бы живой.

При воспоминании о безжизненной руке с богатым браслетом из изумрудов, нелепо болтавшимся на синеватом запястье, снова жалобно сжался желудок, и я почувствовала себя по-настоящему больной. К горлу подступила желчь, от лица отхлынули краски, и отец с дядюшкой Кри перепугались.

— Поднимайся скорее наверх.

На втором этаже в гостиной весело горел камин. На очаге пыхтела кастрюля, и запах поленьев смешивался с ароматом жаркого. Не успела я плюхнуться на диван, как на лестнице раздались тяжелые шаги отца. Он принес закупоренную бутыль с дорогущим бальзамом, который, по его убеждению, помогал излечению ран.

— Я не пострадала, — уверила я, не желая пить ядреное снадобье. — Меня только напугали. Сильно побили моего помощника Яна.

— Тебе дали помощника? — Не обращая внимания на протест, родитель достал крошечные стаканчики из маримского хрусталя и звучно вытащил из бутыли пробку. Иногда меня раздражала его привычка в любой непонятной ситуации потчевать себя и окружающих пьянящими снадобьями, отзывавшимися не столько оздоровлением, сколько страшной головной болью.

— Знаешь, Ян хоть и высокий, — я подняла руку, стараясь продемонстрировать рост парня, — но ужасно беспомощный. Совершенно не может постоять за себя. Его колотили, а он даже ни разу не ответил, так и дал себя избить, а потом умудрился вызвать постовых.

— А кто тебе помог? — вдруг спросил отец. Видимо, заметил нестыковки в моей интерпретации случившегося.

— Стражи, — соврала я, не желая рассказывать о спасшем меня от разбойников ночном посыльном, и быстро перевела тему: — На нас напали не грабители, те люди искали Анну…

На некоторое время в кухне повисла оглушительная тишина. Было слышно, как внизу дядюшка Кри подметал пол и двигал стулья, чтобы добраться до дальних уголков торговой залы.

— Я уеду отсюда сегодня ночью, — вдруг раздался ровный, лишенный эмоций голос актерки, и мы с отцом оглянулись. Она стояла посреди гостиной и теребила складки на сером скучном платье, сохранившемся в моем гардеробе со времен учебы в Институте благородных девиц. — Я не могу подвергать вас опасности! — с убежденностью заявила она. — Эти люди уже убили одного человека. Если они узнают, что я прячусь здесь…

Она уже слышала о трупе девушки, выловленном в Висле, что не удивляло. Скандальные сплетни разносились по городу, как простуда, а потому обязательно залетали в аптекарскую лавку, где продавались средства от любых хворей.

— Куда вы сейчас уедете? — задал справедливый вопрос отец. — Вам есть где спрятаться?

Анна сжала кулаки и решительно заявила:

— Не пропаду.

— Давайте сначала найдем вам убежище, — предложил папа, видимо, отчаянно пытаясь придумать толковый план, как всем нам выбраться из рисковой ситуации с минимальными потерями. — Раз эти люди напали на Катарину рядом с конторой, то они пока не знают, где она живет. Они за тобой следили по дороге в лавку?

— Я не заметила слежки…

Вдруг снизу истошно заорал дядюшка:

— К нам кто-то пришел!

Анна побледнела как полотно.