— Твой отец отослал их к Сараид, — произнесла она спокойно, — сказал, что они уедут домой все вместе.

— А ты когда отправишься домой, Глинис?

— Когда буду к этому готова, и ни секундой раньше.

— Ты не должна была приходить сюда, Глинис. Это ошибка для нас обоих. Будь благоразумной и вернись в гостиницу.

— Твоя мать договорилась об этом свидании с полковником Хьюлетом, — заявила она ледяным тоном, чувствуя, что в ней с новой силой закипает злость.

— Это была ее идея или твоя? — спросил он не без сарказма.

— Это идея твоих родителей. А я согласилась быть посредником.

— Ни слова больше, Глинис, — сказал он так же холодно, — я не хочу ничего слышать.

— Но ты ведь не знаешь, что я собираюсь сказать.

— Попробую догадаться. Мать собирается перетрясти мешок со своими магическими возможностями и найти такую, которая вытащит меня из петли и отправит туда, где я буду в безопасности». Точнее, на ранчо «Рокинг эм» в штате Канзас. А твоя задача состоит в том, чтобы уговорить меня согласиться на это. Используя мою любовь к тебе, заставить потерять гордость, честь и достоинство. Я угадал?

— В общем, да, за исключением некоторых немаловажных деталей. — Ее голос дрогнул от слез.

— Я на это не пойду, Глинис. Скажи моим родителям, чтобы оставили все как есть.

— Но я люблю тебя, Каррик. И ни за что не сдамся в борьбе за твою жизнь.

Боль пронзила его. Он вскочил и, сжав кулаки, произнес:

— До конца жизни я буду помнить, что смалодушничал, и не смогу посмотреть тебе в глаза.

Она замерла.

— Поставь себя на мое место и скажи честно, ты убежала бы?

— Ни секунды не колеблясь, клянусь.

— Тогда почему ты не убежала в Канзас, на милое тебе ранчо?

— Это совсем другое дело.

— Черта с два, — проворчал Каррик. — Все это убивает тебя, разрывает твое сердце. Но твоя честь, твое благородство не позволяют тебе бросить меня, и ты решила бороться до конца. Ты даже слезы сдерживаешь из гордости. Ты не должна была приходить сюда, уговаривать меня сделать то, чего сама бы не сделала.

— Но я права, Каррик, а ты нет.

— Тут нет правых и виноватых, Глинис. Речь идет о твоей и моей судьбах, в какой-то момент они скрестились, но когда-нибудь должны были разойтись.

— А сейчас?

— Думаю, это к лучшему. Мы просто напоминали бы друг другу о том, что могло бы осуществиться.

Глинис дрожала от ужаса и тоски. Он прав. Но она не может покинуть его.

— Как бы ты хотел назвать нашего ребенка? — едва слышно спросила она.

— Это тебе решать, Глинис, — устало ответил он. — Уверен, ты выберешь ему подходящее имя.

— Твоя мать предложила мне взять с собой Сердце Дракона. Она считает, что способность видеть будущее перейдет от нее и от тебя к нашему сыну. Я сказала, что подумаю. А ты что скажешь по этому поводу?

— Боже правый, — воскликнул он, делая шаг по направлению к ней, — зачем ты задаешь мне такие вопросы, Глинис?

— Потому что мне предстоит растить ребенка одной, принимать тысячу решений, касающихся его жизни. Поэтому, когда мне станет слишком тоскливо, — голос ее дрогнул от слез, — я хочу представить себе, что ты рядом со мной и я слышу твой голос.

Он сник и уставился в пол.

— Боже мой!

— Прости. — Она поняла, что причинила ему боль.