– Да, та самая, – ответила она.

– А на какую кличку она откликается?

– У нее их несколько, но когда она бывает особенно упряма, я зову ее Подлец. Это самая нежная из всех.

– Подлец? Ты так зовешь своего жеребца? – удивился Эван.

– Ну да. А еще Проклятие Рода Человеческого, Исчадие Ада… – Эван вскинул руку, и она замолкла на полуслове.

– Может быть, он не был бы таким упрямым, если бы ты звала его нормальной кличкой? – спросил Эван.

– Вообще-то его зовут Стормклауд. Но он редко на это имя откликается, потому и заработал все остальные.

– Если он причиняет тебе столько беспокойства, поче­му ты на нем ездишь?

– Потому что он крупный, сильный, быстрый и может проскакать много миль без отдыха. Впрочем, в данный мо­мент это не имеет значения, – пробормотала Фиона, с не­навистью взглянув на жеребца, который, в свою очередь, посмотрел на нее, заржал и наклонил голову, словно изде­ваясь над девушкой.

– Останься здесь, – приказал Эван. – Присмотри за ней, Грегор. – И направился к лошади.

Скрестив руки на груди, Фиона следила за тем, как он подходит к Стормклауду. К ее искреннему изумлению и немалому раздражению, поймать его не составило труда. Жеребец даже не сделал попытки убежать. Фиона чертых­нулась, наблюдая за тем, как Эван подводит к ней живот­ное. Когда жеребец взглянул на нее и тихонько заржал, она показала ему язык. Мужчины разразились громким смехом. Даже Эван, державший Стормклауда за уздечку, ухмыль­нулся.

— Может быть, если бы ты ласково разговаривала с этим животным, оно бы тебя слушалось? – спросил он.

— Да я сначала, когда думала, что это разумное суще­ство, только так с ним и разговаривала! – воскликнула Фиона. – Клянусь, я была сама любезность. Только все было напрасно. Вот, смотри. – Она подошла к лошади и принялась сюсюкать: – Ты такой красавец, Стормклауд, сильный, высокий, одно удовольствие на тебя смотреть. — Она изо всех сил старалась, чтобы голос ее звучал нежно, придумывала самые что ни на есть ласковые слова.

Эван очень скоро перестал следить за тем, что она гово­рила, завороженный голосом девушки, низким, слегка хрип­ловатым, опасно соблазнительным. Нежные слова, которые она нашептывала лошади, вполне можно было отнести и к мужчинам. Он взглянул на своих людей и понял, что и на них этот голос произвел неизгладимое впечатление, такое же, какое произвел на него, или по крайней мере почти такое же. Оставалось лишь надеяться, что они не испыты­вают к девушке такого влечения, какое испытывает он, иначе не миновать беды.

Эван уже хотел прервать ее, чтобы стряхнуть с себя чары, навеянные волшебным голосом, но в этот момент девушка протянула руку к поводьям. В ту же секунду Стормклауд наклонил голову и толкнул ее с такой силой, что бедняжка свалилась на землю прямо на спину, издав звук, очень на­поминающий хихиканье. Эвану пришлось призвать на по­мощь всю свою волю, чтобы не рассмеяться, однако муж­чины, похоже, не сочли нужным сдерживаться, и грянул хохот.

Чертыхнувшись себе под нос, Фиона встала, отряхну­лась и яростно взглянула на хохочущих мужчин.

— Что ж, ты бы все равно не позволил мне на нем ехать.

– Это точно, – согласился Эван. – Ты ведь наша за­ложница.

– А могу я узнать, кто намеревается увезти меня в свое логово, чтобы потом заставить моих родственников платить за меня выкуп?

— Мы все из клана Макфингел. Меня зовут сэр Эван, я лэрд Скаргласа, а мужчина с мешком твоего оружия – мой брат Грегор. Имена остальных узнаешь, когда остановимся на ночь.