— И ты, конечно, взбунтовалась.

Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— О наших скандалах в городе ходят легенды. Кит оказался грубым, бесчувственным человеком.

Камми вовсе не хотелось снова возвращаться к этой теме. «Должно быть, это коньяк развязал язык», — подумала она и поспешила исправить свою оплошность:

— Ну а ты? Почему до сих пор не женился?

Рид повел плечами так, будто у него занемели мышцы.

— Я был женат. В Колорадо, сразу после того, как ушел из армии. Мы жили вместе ровно месяц.

— Ого, целый месяц?

В ответ на иронический вопрос он кивнул с мрачной улыбкой.

— Я честно пытался предупредить ее, что та подготовка, которую я прошел в десантном подразделении, и те навыки, которые приобрел в Центральной Америке и на Карибах, довели до того, что я стал похож на бездушную машину, на животное, живущее только инстинктами. Она думала, что сможет изменить меня. Это случилось через две недели после нашей свадьбы. Она поднялась ко мне в ванную. Я стоял к ней спиной и брился электробритвой, поэтому не слышал, как она вошла. Она обняла меня за шею. И тут сработал этот самый инстинкт. Она пролежала в больнице две недели; я не убил ее лишь по счастливой случайности. В день своей выписки она подала на развод.

— Как это ужасно, — медленно проговорила Камми и добавила: — Для тебя.

— Ей тоже пришлось несладко.

— И с тех пор ты больше не женился?

Он абсолютно спокойно посмотрел на нее.

— Знаешь, я просто не гожусь для семейной жизни. Ни одна женщина не согласится иметь такого мужа.

На какую-то долю секунды она представила, каким он должен выглядеть в глазах других женщин. Крепкое телосложение, широкий лоб и четко очерченный выразительный рот, прямой нос с едва заметной горбинкой на переносице. На впалых щеках и подбородке короткая щетина золотистого цвета, шрам над глазом, наполовину скрытый бровью. Большие, коричневые от загара руки красивой формы, ровные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. Самоуверенность в крови — он с ней родился и считал ее чем-то само собой разумеющимся. Ах да, еще глаза! Ясные, спокойные, таящие насмешку и боль, но в любом случае они не были глазами животного.

— Мне кажется, ты себя недооцениваешь, — наконец сказала она.

— Ты ошибаешься.

Он произнес это твердо и сухо, без малейшего намека на какие бы то ни было эмоции. Было ли в его словах предостережение? Но если даже и так, оно не имело к ней никакого отношения.

— Ты еще не все рассказал мне. Твой брак — как он закончился? — Камми задумчиво склонила голову набок. — По-моему, произошло что-то еще.

Он так резко встал из-за стола, что стул отшвырнуло в сторону.

— Допивай свой кофе. Я отвезу тебя домой.

— Ты хотел сказать, к моей машине, — уточнила она, прикрывая глаза и чувствуя, как ее лицо заливается краской. Камми не привыкла, чтобы ее выгоняли, даже в том случае, если сама просила об этом. На какое-то мгновение она забыла, кем он был, этот парень.

— Я хотел сказать — домой, — повторил Рид.

Когда она вопросительно посмотрела на него, он подошел к буфету, достал оттуда сумочку и ключи и бросил их на стол.

— Я ходил туда, чтобы на всякий случай проверить, как там Кит, а заодно пригнать твою машину, чтобы сэкономить время. Но увы, кто-то проколол ей шины.

Мысль о том, что он еще раз ходил по ночному лесу под холодным проливным дождем только ради того, чтобы избавить ее от лишнего беспокойства, вызвала какое-то странное чувство. Однако Камми не стала заострять на нем внимания и с отвращением сказала:

— Это Кит.

Рид кивнул и, взяв со стола свою чашку, одним глотком допил кофе.

— Там были его следы.