Спутники жизни Энцо Боннатти. Обломки кораблекрушения…

— Отвезите их в участок и возьмите показания, — распорядился солидный полицейский.

— Я требую адвоката! — настаивала блондинка.

— Зачем тебе адвокат, милашка? — осклабился офицер. — Ты же ничего не сделала, разве не так?

Стивен вошел на кухню. Лаки подняла глаза. Их взгляды встретились. На мгновение ему показалось, будто она собирается поздороваться, но нет — девушка опустила голову и ничего не сказала.

— Это и есть подозреваемая?

— Здесь что, — прорычал следователь, — аэропорт Кеннеди? Ты кто такой?

Стивен показал служебное удостоверение и нарочно громко произнес:

— Стивен Беркли, Ди Эй.

Она безучастно покосилась на него.

— Вы там чересчур легки на подъем, — проворчал детектив.

— Я веду специальное расследование деятельности Боннатти. У меня ордер на арест.

— Малость припозднились.

— Можно вас на минуточку?

Детектив вздохнул и отошел со Стивеном к двери.

— Что тут произошло?

— Старый ублюдок пытался ее изнасиловать. Обыкновенное убийство в порядке самообороны.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Помочь! — буркнул детектив. — Когда от вас была какая-нибудь польза? — Он вернулся к столу и начал демонстративно делать какие-то записи.

И вдруг Стивен почувствовал на себе обжигающий взгляд. Он обернулся и увидел, как Лаки одними губами прошептала: «Привет, Стивен!», а потом: — «Прощай, Ди Эй!»

Ему страстно захотелось что-нибудь сказать ей. Что угодно! Но было нельзя.

Она улыбнулась уголками губ и в тот самый момент, когда он почувствовал себя совершенно уничтоженным, неожиданно подмигнула. Так, как умела только она, Лаки Сантанджело.

Черт побери! Два года работы насмарку, а она тут подмигивает!

Он почти улыбнулся в ответ.

Почти.

Эпилог

Похороны Энцо Боннатти вылились в грандиозное действо. Его положили в сверхпрочный бронзовый гроб стоимостью в десять тысяч долларов.

Отовсюду съехались пожелавшие отдать ему последний долг — те из его друзей, которые могли позволить себе риск засветиться на похоронах такого, как Боннатти. Кровные родственники в черном. Оба его сына — в тех самых костюмах, в которых они буквально день назад хоронили близнецов Кассари в Филадельфии.

Энцо трое суток пролежал в открытом гробу в своем особняке на Лонг-Айленде. Мимо струился поток тех, кто пришел проститься.

Среди них не было Джино Сантанджело — но лишь потому, что недавний сердечный приступ приковал его к постели, Однако он прислал цветы — огромный венок из хризантем с надписью: «Моему другу Энцо. Каждый день приближает меня к тебе. Джино».

Отец Амератти, отпевавший покойника, произнес трогательную речь.

— Энцо Боннатти до конца был настоящим джентльменом, — сказал он.

* * *

Потрясенный Стивен вернулся в свою святая святых и застал там Кэрри.

— Стивен, — сказала она, — я должна тебе кое-что рассказать. Садись и слушай.

Когда она закончила, у него было такое чувство, будто вся жизнь разбилась вдребезги. Он так гордился своим происхождением, отцом, которого ни разу не видел!

Кэрри не пощадила его, не утаила ни одной подробности.

— Так кто же мой отец? — потребовал он. — Кто?

— Не знаю, — просто ответила она.