Дальше я накрылся одеялом, хотя лежал на попоне, всё же ходить обнажённым было слегка холодновато, особенно после омовения в ледяной воде, и, достав все кошели, стал перебирать монеты, сортируя их. Кроме монет были разные украшения, серьги, перстни, кольца и одна подвеска, но не так и много. Вышло на пять больших кошелей, в трёх медь, в двух серебро. Золото было, четыре десятка монет, я их ссыпал в один из кошелей с серебром. Потом все их убрал в одну из чересседельных сумок, лишь немного отсыпав серебра и меди в свой кошель. Остальные, пустые да и кровью попорченные, прикопал под деревом. Точнее, засыпал листвой. Копать нечем было, а оружие портить не хотел. Потом подкинул дровишек в костёр, хворост хороший, хотя и приходилось ломать его руками, у меня даже самого завалящего топорика не было, и следить, чтобы угольки не попали на одежду, развешанную вокруг костра, сушилась она так – теплом от него. Ну и сапоги с портянками тоже сохли.

Утром, спокойно оседлав коней и изредка морщась от боли в растянутых мышцах – последствия вчерашнего боя сказываются, – я выехал на тракт и, обойдя лесом заставы – нечего мне с пограничниками общаться, если они вообще целы, по крайней мере со стороны Москвы после нашествия татар, – и вернувшись на тракт уже на территории Тверского княжества, поскакал дальше. Если я видел кого вдали, то старался укрыться, не хотелось, чтобы меня в такой меченой одежде видели, а так ничего, двигался споро. Потом, чуть позже, у крестьян в одной из деревушек я сторговал неплохую рубаху и сильно ношенные штаны и наконец переоделся. Пусть крестьянская одежда, но мне было всё равно. Как будто я раньше в боярской ходил. Да нет, тоже крестьянская была, только сшита качественнее и материал дороже был. А так я скрыл лошадей и вещи, оставшись в одних штанах и босиком, и так посетил деревушку, а купив что надо, вернулся. Да и по дороге ехал хоть и верхом, но изображал простого крестьянского парнишку, скрыв саблю – замотал её в одеяло. Если что, кинжал на поясе, и пусть он разукрашен самоцветами и серебряными накладками, я не беспокоился, да просто прикрыл его полой рубахи от чужих глаз. А узнав, где поворот на Дубну, я проехал мимо и направился прямо, путь мой лежит в Тверь, мне нужен был торг. Больно уж лошадки приметные были, вот я и надеялся продать их да купить себе нормальных рослых лошадей, каких тут хватало, одежды ещё, может, саблю справлю, да и вообще планов много было.

Те кошели с монетами я всё же брать с собой не стал. Всего один взял, остальные в дупле скрыл, если вернусь, заберу. По поводу же лука, я ещё вчера вечером за ним сбегал, после ужина. Всё на месте было, там, где и оставил в кустарнике, и лук, и колчан с остатками стрел. Тетиву я уже натянул, так что лук при мне. Заодно по следам посмотрел, как уехали освобождённые мной. Там просека проделана была, вот они вернулись на тракт, и дальше их следы терялись. Ну и ладно, молодцы. Единственно, жаль, они обобрали тела убитых мной татар и тверчан, а я хотел сабельку подобрать получше, сулицы. Хотя не надеялся, тут народ сметливый, кто же такое добро бросит. Просто прогулялся, убедился в этом.

А вообще дорога неплоха была, я бы даже сказал, не особо напрягала. К вечеру мне удалось добраться до Твери. Смог бы и раньше, но на самолёте, так назывался паром, была очередь. Ничего, оплатил и переправился на другой берег. Укреплена Тверь была плохо, да и было видно, что возводятся крепкие стены, но работы были далеки от завершения, ров ещё копался, так что ничто мне не помешало проехать ворота. Дань тут за проезд конно снимали, налог за уборку улиц от конских яблок, так что, уплатив полушку, я оказался на территории столицы княжества. Первый постоялый двор я проехал, слишком грязно и шумно, видимо тут дешёвая ночлежка. Крестьян много. Поспрашивал у жителей, и один сообщил, где находится неплохая харчевня, там сдавали комнаты, клопов нет.