Почему миссис Бессребренице не стать товарищем мистера Бессребреника?
— Да, это идея!
— Вы принимаете?
— Без сомнения! Только с одним условием — чтобы вы действительно не имели ни гроша.
ГЛАВА 5
Первые затруднения устранены. — Не хватило трех су! — На поезде. — «Негодные земли» Небраски. — Последние бизоны. — Ранчо. — Первая встреча с ковбоями. — Битва. — История кондуктора, съевшего свою хозяйку.
Таким образом, отношения между миссис Остин и крайне своеобразным джентльменом, прозванным «Бессребреником», упрочились и одновременно усложнились. Они стали товарищами, составив синдикат двух бедняков и положив начало фирме «Без гроша в кармане и К°».
Бессребреник, возможно, был наиболее богатым из двух компаньонов — его состояние равнялось нулю, тогда как миссис Клавдия не знала, не обернулось ли ее разорение несколькими сотнями тысяч долга.
Без колебания она решила немедленно отправиться в дикую пустынную Дакоту, в самый центр восстания, чтобы принять личное участие в борьбе.
У янки много недостатков, но одного достоинства у них оспаривать нельзя — энергии, соединенной со смелостью. Ничто не в состоянии смутить или обескуражить янки. Он с совершенным хладнокровием переносит самые ужасные бедствия и, в случае надобности, без колебания жертвует жизнью, стремясь остаться победителем в «борьбе за существование».
Храбрая женщина обсудила свой план с джентльменом.
— Значит, мы едем в Дакоту, — заключил он.
— Да, любезнейший компаньон.
— Следовательно, мне надо заработать столько, чтобы я мог заплатить за поездку из Чикаго в Денвер, и не только за себя, но и за Снеговика.
— Прошу вас, не беспокойтесь об этом. Издержки покроются из общего капитала.
— Но ведь он исчисляется нулями?..
— Примите в виде аванса сумму, необходимую на проезд и пропитание.
— Невозможно!.. Я дал обещание не принимать ничего ни под видом подарка, ни займа…
— Как же быть?.. Время идет… боюсь, не поздно ли уже.
— Поезжайте вперед, а я со своим слугой догоню вас.
— Без вас я не поеду.
Во время разговора Бессребреник вынул записную книжку и начал что-то писать.
— Вы позволите? — спросил он у своей собеседницы, смотревшей на него с недоумением.
— Конечно! Продолжайте.
Он писал, не отрываясь, с полчаса и вздохнул с облегчением, когда закончил.
— Можно узнать, в чем дело? — спросила миссис Клавдия, любопытная, как все женщины.
— Телеграмма в «Нью-Йорк Геральд», корреспондентом которой я являюсь.
— Она даст вам возможность заплатить за проезд?
— Надеюсь… Но прежде всего надо ее отправить.
— Кто-нибудь из моей прислуги легко справится с этим. Хорошо?
— Нет.
— Опять не понимаю.
— Вы платите вашим людям, стало быть, я не могу пользоваться их услугами… Я ничего не могу принять даром… даже четверти часа чужого времени.
— Вы начинаете приводить меня в отчаяние.
— Какое жалованье получает ваш слуга?
— Сорок долларов в месяц.
— Стало быть, в день доллар и… Позвольте мне перевести на французский счет…
— Для чего вам все это? — Миссис Клавдия начинала терять терпение.
— Вот для чего: ваш слуга получает в сутки шесть франков шестьдесят сантимов, то есть в час около двадцати восьми сантимов… Предположим, что ему нужно полчаса, чтобы сходить на телеграф; стало быть, я должен уплатить ему пятнадцать сантимов, то есть три су. |