— Оливия и Роберт, вы отправляетесь в Лос-Анджелес клиника «Седар-Синай», лучшая, что нам предлагали. Лайла и Джим, вы летите в Нью-Йорк «Пресвитерианская больница». Моника и Луиза, у вас Коннектикут — «Ель Нью-Хейвен», — на её словах мою улыбку сняло, и меня бросило в холодный, липкий пот. Пульс застучал в голове.

— Нет, — выдохнула я, из-за чего все посмотрели на меня, — есть возможность поменяться с Джимом? — Умоляюще посмотрела на хмурого парня.

— Ты хочешь поменять свою практику, которая лучшая из представленных? — Недоуменно спросила ректор, а я закивала.

— Пожалуйста, там у меня есть друг. И мы с Лайлой подруги, — находила я глупые объяснения. Но ведь никто не знал, что в злачном Лос-Анджелесе обитает Он. А я настолько неудачница, была уверена, там встречусь с Ним. Этого и боялась больше всего. Я была не готова и, вероятнее всего, никогда не буду готова.

— Хм, — женщина села за свой стол и уже внимательнее начала оглядывать студентов.

— Лив, ты уверена? — Тихо спросил Джим.

— Да. Это возможно? — Быстро произнесла я.

— Хорошо, — недовольно поджав губы, ответила ректор, и я облегчённо вздохнула. — Тогда сделаем следующим образом: вы сейчас идёте на занятия, вам предоставят план ранних контрольных и тестов по предметам, которые будут в ваше отсутствие. А двадцать пятого октября вы все отправляетесь работать и учиться.

Последовали бурные обсуждения о месте проживания, о работе, о больницах, о свободном времени. Только я этого не слышала, пытаясь возвести равновесие в душе. Обошло стороной. Спасибо тебе, Господи!

Я, не обращая внимания на продолжавшийся разговор, вылетела из кабинета. Ноги сами понесли меня на улицу.

На лицо капали крупные капли с хмурого сентябрьского неба. Я закрыла глаза и отдалась этой спасительной прохладе.

— Гранд, — с уст само вылетело имя, а по щекам потекли слёзы.

Дура, сколько можно ждать его? Уже понятно, что Он не приедет, не позвонит — забыл о моем существовании, не простил. А я…я всё ещё надеялась.

Помните, я говорила, что то чувство никуда не уйдёт? Ни время, ни расстояние не смогут затушить его. Но никто не знал, насколько мучительны были ночи у окна иногда и с сигаретой во рту. Да, начала курить, чтобы убить ломку тела. Не помогало. Ни алкоголь, ни травка, ни свидания. Даже когда сама была готова пойти в постель с новым кандидатом, то внутри всё сжималось, возвращая в прошлое. Не могла, как и раньше. Тело не принимало никого, кроме Него. А для этого человека я стала пустым местом. Признаюсь, порывалась позвонить Ему, написать сообщения. Писала. Сколько в моём телефоне сохранено черновиков с признаниями, с ругательными и обидными словами, со спасительной ложью. Не отправила. Ни одного сообщения и письма, продолжая умирать тихо и болезненно.

— Лив, — меня окликнул мужской голос, я даже не стёрла слёзы. Никто не увидит, никто не поймёт.

— Да, Джим, — улыбнулась я, подошедшему парню.

— Я взял для тебя задания, — он передал мне папку, и я кивнула, пряча всё в сумку.

Сколько же здесь стояла, что рубашка под кожаной курткой промокла, как и джинсы?

— Не заболеешь, детка? — Усмехнулся парень, осматривая мой непотребный вид. Я просто пожала плечами, говорить больше не хотелось. Ведь первый раз за всё время позвала Его по имени. Но магии не произошло, и Он не появился рядом.

— Пошли, — Джим подхватил меня под руку и потащил в сторону общежитий. Мы так и шли молча, пока я думала… Да ни о чём я не думала, шла.