Коридор мы пробежали быстро, встал вопрос, что делать дальше? Дверь наружу от фотоэлемента не срабатывала. Ситуацию спас один из пришельцев. Он хотел подняться на поверхность, или просто бежал от взрыва, жабья физиономия эмоции передавала плохо.

— Хватайтесь за него — взвыл Лямкин, прыгая на зеленомордого монстра. Следом и остальные, сцепившись паровозиком, пристыковались к ним. А через секунду живая конструкция оказалась на поверхности. Несколько секунд мы стояли и пялились на врага, а он — на нас. Потом снизу ударил в ноги мощный толчок подземного взрыва, мина сработала. Произошло небольшое землетрясение, по земле пробежали синие огоньки. Кажется, всё. Вот только мне легче не становилось. Я тяжело дышал, в глазах плыло, а перед носом уже маячила осточертевшая комната реанимации.

Я поднял глаза на пришельца. Вот он, живой, стоит рядом с нами, он остался жив, а я умираю, потому и победы нет. Я взревел и, забыв о боли, кинулся на зелёного, сбивая его с ног и подминая под себя, зрение уже отказывало, а я всё бил в его морду кулаком, захлёбываясь ругательствами.

Никто не пытался меня остановить или оказать помощь. Только где-то справа прозвучал на удивление спокойный голос:

— Антон Леонидович, придите уже в себя, всё закончилось.

Эпилог

Я лежал в прозрачной капсуле, обмотанной проводами, провода опутывали и меня самого, голова была облеплена электродами, перед глазами переливались разноцветные лампочки.

Состояние моё было, мягко говоря, нервным, меня била мелкая дрожь, сердце бешено колотилось. Единственное, что бросилось в глаза — это была не реанимация. Я постепенно стал успокаиваться и начал более адекватно воспринимать окружающий мир.

Первым, кого я увидел, был майор Лямкин, почему-то в очках и белом халате. Он постепенно отсоединял провода от моего тела и собирал их в толстый пучок.

— Поздравляю вас, Антон Леонидович, вы справились.

— Справился, с чем?

— С тестированием новой системы виртуальной реальности. Вы вызвались добровольцем, за хорошую плату, естественно. Да, собственно, чего я вам рассказываю, вы ведь и сами всё помните.

Я помнил, кто я и зачем я здесь, помнил контракт, подписанный собственноручно, более того, я даже обстановку игры сам выбирал.

— Как долго я здесь пролежал?

— Трое суток с небольшим, — ответил Лямкин, вынимая капельницу из руки. — В принципе, могло быть и больше, все системы вашего тела работали исправно.

— А мозга?

— С мозгом похуже, но вы ведь сами запросили максимальный уровень сложности. Вот и пришлось выдумывать дополнительные трудности, вроде атрофии мышц и обезвоживания.

Я посмотрел на свои толстые мускулистые руки. Облегчённо вздохнул.

Когда я оделся, мы отправились на небольшую кухню пить чай. Временами меня ещё одолевали сомнения в реальности происходящего.

Чай нам принесла Ксения, точнее, её реальный аналог, работавший здесь же, была она чуть старше своего образа в игре, и с более длинными волосами. Налив три кружки, и поставив рядом вазочку с печеньем, она присела с нами и начала предъявлять претензии:

— А почему ты меня не трахнул? Там такой момент подходящий был. В бане.

— Знаешь, солнышко, — начал я ей объяснять, — во-первых, я человек женатый, во-вторых, ты ещё ребёнок, а в-третьих, состояние у меня не то было.

— Вот, не надо! — возмутилась наглая девка, — жену свою ты не помнил, я вовсе не ребёнок, мало ли чего там, в игре, сказали, мне, чтоб ты знал, девятнадцать лет уже, а состояние твоё тут ни при чём, эту функцию мы не отключали.

— Виноват, признаю, — сдался я, — а это и правда ты была?

— Нет, конечно, бот компьютерный, я только изредка управление на себя брала.