– А теперь он мог бы отказаться от крупного плана, чтобы мы видели картину происходящего целиком, – заметил Ассад.

Роза промолчала – она лишь сидела и трясла головой.

Можно было расслышать протест от человека, который, в соответствии с рапортом, представлял на мероприятии Полицейскую ассоциацию, однако это ни в коей мере не смутило Хаберсота. Здесь Дядя Сэм убрал зум, так что теперь Хаберсот предстал перед зрителями в полный рост на фоне стены.

Когда он выхватил пистолет и направил его на двух полицейских начальников, стоявших за спиной Сэма, Роза дернулась. Можно было решить, что они являлись обладателями одного из самых темных поясов в дзюдо или профессионалами в ином виде боевых искусств с передовой техникой падения, ибо оба мужчины немедленно сгруппировались и раскатились по полу в разные стороны, как заправские циркачи. Признание Биркедаля в том, что поначалу он принял оружие за муляж, не выдерживало никакой критики.

– Вот сейчас, – пробормотал Ассад.

Хаберсот без малейших колебаний поднес оружие к виску и выстрелил.

Можно было видеть, как голова отдергивается в сторону, извергая из своих недр невразумительную бело-красную массу. Тело оседает на пол. Камера падает.

Карл обернулся к Розе, но на месте ее не оказалось.

– Куда она подевалась? – поинтересовался Карл.

Ассад указал через плечо в сторону лестницы. Все-таки для нее это оказалось перебором.

– Тут явно видно, – прокомментировал Ассад, напрочь лишенный эмоциональной реакции, – что Хаберсот, судя по всему, был левша.

Каким образом он мог настолько практично и аналитично подойти к такому жуткому зрелищу?

Глава 7

Судя по тому, как дрожал голос звонившего мужчины, он не просто нервничал в данный момент, а по своей натуре всегда колебался и испытывал неуверенность в себе. Пирьо поняла это сразу. Такой может одарить прещедро. Такие были на вес золота.

– Значит, вас зовут Лионель? Прекрасное имя, – приступила она к работе. – Чем могу быть полезна?

– Ну да, я Лионель и хотел бы стать певцом.

Пирьо улыбнулась. Ага, очередной. Чудненько.

– Я знаю, что у меня хороший голос, но как только собираюсь продемонстрировать его окружающим, он блокируется. Вот поэтому я вам и звоню.

Повисла небольшая пауза – Лионель, вероятно, набирался смелости для продолжения.

«Лучше уж не спрашивать, есть ли у него вообще голос для исполнения мечты», – подумала она.

– Лионель, а вы пробовали абстрагироваться от внешнего мира? Обнаружить природное начало в самом себе и позволить первобытной силе принести вам покой, сосредоточенность и радость от процесса пения?

– Я не вполне уверен…

– Понимаете ли, мне доводилось слышать о таких проблемах много раз. Когда человек желает чего-то так же страстно, как, судя по всему, вы желаете петь, он легко выбивается из фазы индивидуальных ритмов и вступает в противоречие с собственной энергией. Думаю, именно это и происходит с вами, когда блокируется ваш голос. Лионель, а когда вы делаете что-то другое, приходится ли вам испытывать такую же неуверенность? Если да, то могу посоветовать вам попробовать один из методов биоакустической коррекции или даже «заземляющее расщепление тела», на которое я могу направить вас, как только мы выясним, что именно для вас наиболее актуально и безопасно.