Еве захотелось приподнять бровь.

— С Видали? — уточнила она.

Пибоди с трудом подавила смешок.

— Ну да, мы в друг друге просто души не чаем. Если серьезно, мне все время хочется ее стукнуть. Смотрю на Видали и думаю: «Так бы и врезала по твоей лживой роже». А вместо этого сигаю на Макнаба, и все довольны.

Ева подумала о шарфе, который подарила ей Пибоди. Интересно, сколько раз она сигала на Макнаба, пока его вязала?.. Пожалуй, лучше об этом не думать.

Ева завела двигатель и проскочила в крошечный зазор между машинами, не обращая внимания на несущиеся вслед автомобильные гудки.

— Немного передохнем после церемонии и снова за работу. Первым делом поговорим с художницей.

— Ей ведь и тридцати еще нет? Фу, какая гадость! А я ведь вообще-то предрассудками насчет возраста не страдаю.

— А что говорят аналитики?

— По телевизору — ничего. Может, у них негласное правило такое? Зато на форумах и в политических блогах много слухов про похождения Эдварда. И не только Эдварда, но сейчас речь именно о нем, так что… Про художницу, правда, не слышала. Пока.

— Может, изучишь эту тему? В смысле, тему похождений. Вдруг накопаешь что-нибудь про женщин, которых нет в нашем списке, или про особо некрасивый разрыв. Если найдешь что-нибудь интересное, отправь копию мне и Хэнсону.

— С превеликим удовольствием. — Пибоди достала ППК. — Сейчас и начну.

Остаток пути они проделали в молчании, которое нарушало только сердитое бормотание Пибоди.

Войдя в убойный отдел, Ева быстро огляделась по сторонам. Кармайкл, одетая в полную форму, только что появилась из раздевалки. Трухарт со своим бывшим тренером, а отныне напарником, то ли еще наводили марафет, то ли уже спустились вниз. Сантьяго и Дженкинсон сидели на рабочих местах, один уткнувшись в телефон, другой — в компьютер. На голове у Сантьяго красовалась ковбойская шляпа — результат пари, которое он проиграл детективу Кармайкл. А Дженкинсон умудрился отыскать очередной галстук расцветки «вырви глаз». На этот раз в полоску: зеленую цвета рвоты и желтую цвета мочи.

Ева молча покрутила пальцем в воздухе, как бы говоря: «Закругляйтесь», и заскочила на минуту к себе в кабинет — хлебнуть кофе и кое-что записать.

Когда Ева вошла в раздевалку, Пибоди стояла в одних форменных брюках, лифчике и майке, а из глаз у нее катились слезы.

— Что ты?.. Немедленно перестань!

— Штаны велики!

— Ну так подтяни пояс, черт побери!

В ответ на нетерпеливый приказ Евы по щеке Пибоди скатилась еще слезинка.

— Широки в талии. И даже на попе немного отвисают. Я похудела! Наконец-то похудела! В прошлый раз форма была точно по фигуре, а теперь немножко велика!

— Хорошо, отлично, круто. А теперь соберись!

— Я очень старалась, особенно в последнее время. Ходила в спортзал три раза в неделю. Бросила взвешиваться, потому что цифра на весах никак не желала меняться. Ты не знаешь, каково это…

Ева достала из шкафчика форму. Ей неприятно было раздеваться перед кем-либо, кроме Рорка, но она начала стягивать с себя одежду.

— Может, и не знаю. По крайней мере, не вполне. Зато я была тощей. Не худой или стройной, а тощей. Слабой. Пришлось потрудиться, чтобы окрепнуть и нарастить мускулы. Так что я представляю, каково смотреть в зеркало и быть недовольной тем, что видишь.

— Никогда не думала об этом в таком ключе.

— Сидеть на диете и качать мускулы нужно, чтобы стать сильной и подтянутой, а не чтобы увидеть цифру на весах.

— Я знаю. Увидеть цифру тоже хочется, но я знаю. Занимаюсь рукопашным боем.