Она извивалась и брыкалась – тщетно.

– А вместе – только когда мужчина хочет… хочет… Когда он этого хочет. А как только он сделает свое дело, то ускользает прочь? Так, что ли?

– Элла… Есть вещи, которых ты не понимаешь.

– Ты постоянно твердишь мне эту фразу. Почему бы тебе не объяснить мне все раз и навсегда?

Сейбер приподнялся и подпер голову рукой.

– Как бы я хотел, – тихо промолвил он. – Как бы я хотел рассказать тебе все.

В его поведении что-то есть, но что?

– Тогда скажи. Позволь мне помочь тебе.

– Мне нельзя помочь – только защитить.

– Защитить? – Мысли отказывались ей повиноваться. – От кого, Сейбер?

– От тех, кто… О Элла, я был не прав.

Дождь превратился в настоящий ливень. Элла подставила лицо холодным дождевым струям. Их мокрые тела согревали друг друга.

– Это не так, Сейбер, – промолвила она. – Ты спас меня.

– Я так много хочу тебе рассказать и обязательно расскажу. И еще попрошу кое о чем.

– Я все сделаю для тебя. Я отдам за тебя жизнь. Он поцеловал ее – сначала легко, нежно, потом его губы стали жесткими, настойчивыми, язык скользнул ей в рот.

Сердце у Эллы бешено колотилось. Она положила ладони ему на грудь, провела руками по гладкой мокрой коже с боков, потом стала ласкать его спину, как всегда в такие моменты поглаживая его шрамы.

– Ты нужна мне, – промолвил он, как только прервался поцелуй. – Прямо сейчас.

– Я твоя, Сейбер. Я всегда буду твоей.

– Ты не понимаешь. Я…

– Я могу понять, если ты мне объяснишь.

– Ну, хорошо. Я хочу любить тебя сейчас, Элла.

– Здесь? – Они лежали в мокрой грязной траве.

– Да, здесь, – сказал Сейбер и снова ее поцеловал. Он отыскал ее затвердевший сосок и слегка потянул. – Может, это из-за дождя твоя плоть набухает, как бутон?

В ответ на это Элла обхватила его самую чувствительную часть.

– А ваша плоть, милорд, тоже набухает из-за дождя?

– Мы оба знаем, что это случается всегда, когда мы вместе, Элла. Мне стоит только посмотреть на тебя – и я пропал.

– А мне стоит только подумать о тебе – и я пропала.

– Я даже не… Нет. – Он коротко рассмеялся. – Это длинный и скучный разговор, а мне нельзя терять времени.

Элла запрокинула голову, притянула его к себе и поцеловала его – долгим, страстным поцелуем. Пусть видит, как она научилась целоваться.

– Когда-то я думал, что ты была со многими мужчинами до меня.

Она застыла.

– Я думал, что тебя использовали в том доме, где ты раньше была. Эта мысль преследовала меня, как наваждение.

– И поэтому ты так долго не признавал меня?

– Частично да. Мне неловко говорить об этом, Элла. Но между нами не должно быть недомолвок. Поначалу я был страшно сердит, что тебя использовали и что я потерял то, что должно было стать моим. Какой же я был глупец! Он нагнулся над ней, волосы на его груди щекотали ее соски.

– Сейбер! О Сейбер.

– Да, моя прелесть. – Он обхватил ее за талию, откинув то, что осталось от ее пеньюара и ночной рубашки. Глядя ей в лицо, он погладил ее ниже спины.

– Я хочу тебя, – промолвила Элла.

– Так же, как я хочу тебя?

– Да, всегда.

Он положил ее ногу себе на бедро.

– Всегда.