— Можно просто уехать завтра. Не спрашивая никого.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Он резко сел на кровати.
— Давай уедем отсюда завтра! Махнем, куда ты захочешь, и никому не скажем ни слова. У нас ведь есть деньги. У нас есть оформленные паспорта. У нас есть множество оформленных виз в разные страны. Никто не станет нас преследовать, ну подумаешь, не дадим каких-то там показаний! Тем более что мы можем знать?! Ты и я — ну что мы можем знать?! Ну, подумай сама! Хорошо подумай! — Постепенно его голос сорвался на крик. — Это хуже самого отвратительного кошмара! Хуже всего, что только может с нами произойти! Ради всех святых, давай отсюда уедем! Пожалуйста! Я не вынесу! Я так редко тебя о чем-то прошу! Завтра, сразу же, с утра… Ты оставишь записку на работе или позвонишь… Нас никто не станет искать… Ты меня слышишь?
Я растерялась:
— Завтра? Но это невозможно!
— Почему? Ты не хочешь?
— Речь не об этом! Здесь убийство — серьезное уголовное преступление! Мы не можем вот так просто взять и уехать! Не психуй, пожалуйста! Держи себя в руках.
По мере того, как я говорила, ко мне возвращалась уверенность.
— Мы покончим со всем этим — и уедем. Куда ты хочешь и на сколько хочешь. Но не иначе! Не будь ребенком! Мы не можем связываться с милицией. Нечего бежать от мифических пропастей. Уехать завтра — безумие, и ты сам прекрасно все понимаешь. Необходимо подождать хотя бы неделю. Думаю, больше одного раза нас вызывать не будут. Если хочешь, спросим завтра в прокуратуре, когда мы можем уехать.
— Нет!
— Почему? Ты же только что этого так хотел…
— Чего хотел?
— Уехать…
— Я сказал — нет! Нет!
— Ну хорошо, не кричи! Давай без истерик! Не хочешь, я ничего не скажу. Возьми себя в руки! Нельзя же так!..
Его плечи поникли. Он замолчал и снова лег на спину. Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, потому что не понимала, что происходит. Я чувствовала себя невольной свидетельницей каких-то событий, неспособной полностью уловить их смысл. Словно шла в темноте по бесконечному тоннелю.
Утром принесли газеты. Их подбросил кто-то под дверь. Все произошло странно: раздался звонок, я вышла, но в коридоре никого не было. Только на коврике перед входной дверью лежало несколько газет. На этаже было всего две квартиры: наша и одного богатого коммерсанта. Он почти не жил в ней. Мы были едва знакомы, но я знала, что газет он не выписывал. Мы выписывали «Вечернюю газету», но ее приносили днем или вечером. А номера были совсем свежие и пахли типографской краской. Все это показалось мне странным. Я вернулась в квартиру.
— Кто это? — спросил Андрей.
— Нам подбросили газеты… — протянула я. Он бегло просмотрел заголовки, сказал:
— Будешь читать?
— Конечно. Тебе не кажется, что…
— Что все это странно? Да. Я спущусь вниз.
— Зачем?
— Вахтерша. И охрана.
Он вернулся через пять минут.
— Внизу никого нет. Ни вахтерши, ни охраны. Безобразие! Сейчас позвоню.
Позвонил.
— Они говорят, что должны быть только с девяти. Возмутительно! Они должны быть сейчас!
— Успокойся! Ты знаешь, который час?
— Который?
— Половина седьмого!
— Да… А чего же я тогда орал?
После завтрака я уселась читать.
ГАЗЕТА «ОБЩЕСТВО».
Заголовок: «Маньяк в городе! Мальчики всех возрастов, берегитесь!»:
«Если вы не хотите, чтобы ваш ребенок стал следующей жертвой, лучше заприте его дома. |