— Где его искать?

— Сюда он заходит не часто. Обычно на ипподроме бывает, ошивается около конюшен. Кто-то скидывает ему информацию о результатах скачек. Не для себя, для высоких лиц старается. Те таким образом свои доходы оправдывают. Выиграл пять лимонов — купил дочке «феррари». Все законно. Хорошо прикрыт. Карты не в счет. Это баловство.

— Приметы.

— Щуплый, тщедушный, малорослый. Среди жокеев — как свой, они тоже больше пятидесяти кило не весят. Так, секундочку.

Бармен нагнулся, пошарил под стойкой и вынул фотографию.

— Вот он. Видно плохо, но узнать можно. Один тип тут свой день рождения отмечал, ну Батон и присосался. А потом какого-то лоха увел с собой. Думаю, что тот без штанов остался. У Батона нюх на клиентуру. В кадр он случайно попал.

Посетитель внимательно разглядел снимок и вернул бармену, а свой забрал со стойки.

— Если из всего тобой сказанного хоть одно слово попадет в протокол, ты покойник. Ни его, ни меня ты никогда не видел.

— Могли бы не предупреждать. Я все понял.

Кирилл бросил на стойку две сотни долларов. Такой щедрости бармен не ждал.

Выйдя из отеля, Кирилл сел в ожидавшую его неподалеку машину. За рулем был мужчина лет сорока с бородой и усами.

— Ну, нашел его?

— Нашел. С петлей на шее.

Он протянул записку, найденную в номере.

— Черт! Быть такого не может! — воскликнул мужчина.

— Может, Гаврик, может. Я Аркашку с детства учил: карточный долг надо отдавать. Нет денег, не садись играть. Законы и понятия он выучил, но мозгами так и не обзавелся.

— Ты же ему отца и мать заменил, Керя! Аркашка тебе сыном был.

— Был да весь вышел. Материнские гены победили мое воспитание. Мамочка наша смирной лошадкой слыла. Натерпелась от папашки. Тот зверюгой был, мне до него далеко. Оба сгорели заживо. Одни головешки остались. Мать была прикована к батарее цепью, а батя лежал на кровати. Когда нажирался, ему казалось, будто она на ночь к мужикам уходит, вот он ее и приковывал цепью. Тот еще псих! Керосиновая лампа со стола упала. Забулдыга так и не проснулся, но она-то видела, как весь дом пламенем накрылся. Смерти в глаза смотрела. За что ей такая казнь? Вот с тех пор, Гаврила, я крест не ношу.

— А где вы с Аркашкой находились?

— Нас к бабке в деревню на каникулы отправили. Аркашке восемь было, а мне семнадцать, я уже ПТУ закончил. Из-за него и не женился. Не мог без присмотра оставить. Он всю жизнь хлюпиком был. И вот голову в петлю со страха сунул.

— Помянуть бы надо, Керя?

— Не пил и не буду пить. На папашку на своего насмотрелся. На всю жизнь отрубило. Да и не время сейчас, дело надо закончить, пока следы горячи. Поехали на ипподром.

2

Спустя два часа

У Кирилла была фотографическая память. Хватало одного взгляда, чтобы запомнить человека. К тому же он умел наблюдать, оставаясь незамеченным. Главное — не сталкиваться с объектом лицом к лицу и без надобности не входить в контакт. Он был из тех людей, которые оставляют тяжелый осадок после общения с ним, и знал об этом. Господь лишил его обаяния, тут уж ничего не поделаешь. Но он умел договариваться с теми, кто его интересовал, и все шли на его условия. Хотя их интересы его не трогали, он никого не пытался унизить, умел ждать и терпеть, и его слово всегда было последним.

Батона Кирилл узнал сразу же. Трусливый фраерочек то и дело оглядывался. Зашел в одну из конюшен, пробыл там минут десять, потом быстро ушел куда-то. Кирилл не стал за ним следить, чтобы не спугнуть, а направился к той же конюшне.