Конец веревки Киреев-Журбин примотал к дереву. Отошел подальше от лежащего без сознания животного, настроил телепорт на переброс внедренного интеллекта… И нажал на кнопку.

Секунд десять ничего не происходила. Кот лежал на земле, девушка безразлично глядела перед собой…

Внезапно глаза кота открылись. И в следующее же мгновение зверь взвился на четыре лапы и бросился на Артема-Арсения! Но поводок, привязанный к дереву именно для такого случая, отшвырнул его обратно.

Кот разозлено зашипел и снова кинулся на человека! И вновь его остановила перевязь, идущая по всей груди!

Остававшийся в недосягаемости человек по-турецки сел перед беснующимся зверьком и невозмутимо произнес:

— Не делай больно своему носителю, Тамара. — Кот в ярости развернулся, вцепился зубами в веревку и начал ее грызть, трепать! — Остановись, я сказал. Перегрызть веревку я все равно не дам, так что успокойся. Слушай. — Кот-Иная оскалил морду, выгнул спину, загудел утробно. — Твои снимаются с поляны. Я позвонил Платону и договорился об обмене. Если будешь хорошо себя вести, получишь тело и вернешься к бабушке, пусть она сама решает, что с тобой делать. Я ясно выражаюсь, ты меня нормально понимаешь? — Голова кота с прижатыми ушами кивнула. Хвост продолжал хлестать по бокам, но уже без прежней безмозглой ярости. — Продолжу. В обмене мы оба заинтересованы, мне несколько жаль твою бабушку — старушка уже лишилась внучки, любимого племянника и еще одного родственника. Но жаль ее мне лишь совсем-совсем чуть-чуть. И только потому, что она напоминает мне другую бабушку… Если ты будешь плохо себя вести, девочка, поверь — я выброшу тебя в никуда с огромным удовольствием. Так что затихни и когти прибери. Я глаз с тебя не спущу. Будешь опять веревку грызть, «обижу» твоего носителя до невозможности и примотаю к дереву. А если снова не послушаешься, в третий раз повторять не стану и так огрею, что выжгу мозг вместе с интеллектом. Все поняла? — Кот-Иная сел, понуро свесил голову. — Вот и отлично.

Не вставая с земли, Артем-Арсений развернулся к Тамаре. Взял в руки неживые пальцы девушки и тихо, ласково их пожимая, о с о б ы м голосом сказал:

— Очнись, Тамара. Пожалуйста, о ч н и с ь.

Ресницы девушки легонько дрогнули, по лицу как будто рябь пробежала… Забыв дышать Арсений наблюдал, как на любимом лице отражается какая-то внутренняя, напряженная работа!..

Но нет. Зрачки не шевельнулись. Пропуская Артема-Арсения, девушка смотрела мимо, в пустоту.

Арсений сделал все, что мог. Он вытащил из тела любимой злобное подобие, ему до жути, до судорог души хотелось прикоснуться к Тамаре и взять ее за руки, но пока в ней находилась Иная, это было невозможно. Невозможно не только попросить очнуться, но даже притронуться к той, чье тело з а н я л и.

Журбин так надеялся, что особым голосом он сможет достучаться до Тамары!

Но не получилось. Духи, наказавшие род рысей, перемешали разум девушек — квалифицированно, если выразиться современно. С большим запасом прочности.

Арсений нежно прикоснулся к щеке девушки, снял налипшую прядку и убрал ее за ухо:

— Прости. Я не хотел, чтоб было т а к.

Киреев-Журбин покосился на кота, заинтересованно обнюхавшего веревочный узел на дереве.

— Мы кажется договорились, Тома?.. Не буди во мне зверя, дождешься.

Кот-Иная с «безразличным» видом отошел от дерева и лег на прогретую солнцем травку.