«Вот так оно всегда и бывает, — мысленно вздохнул Арсений. — Был бы сейчас в норме, отфутболил бы девицу за градусниками и дальше покатился…» Но приходилось быть о б ы ч н ы м человеком при погонах:

— Нина Владимировна, вы мешаете мне исполнять обязанности! — сурово рыкнул «майор» и сестричка чуть ли не расплакалась:

— Да, Константин Андреевич, ну что же вы творите-то?! Я сейчас охрану позову!

Из-под свисающей с каталки простыни вылезла волчья морда.

— Ой…, кто это…, - схватилась Ниночка за сердце. — Волк…? Да?

Лаура-Миранда обнажила белоснежные клыки, негромко зарычала.

Уже ничего не спрашивая, Ниночка оперлась спиной о стену, закатила голубые глазки и медленно сползла на пол.

Журбин прогнал в чужих мозгах информацию относительно больничной охраны. Признал сей факт временно несуществующим, Корытко знал: ночами со стороны приемного покоя нет вахты. И покатил каталку дальше.

Едва Константин-Арсений наполовину выдвинул за дверь каталку, сумасшедший порыв ветра сорвал с нее простынь. Огромное полотнище улетело в ночную темень, Корытко-Журбин, недолго думая, схватил с лежака безвольное тело и потащил его к машине на руках — беспокойство за собственный полу-безжизненный организм заставляло поторапливаться. Пристроил туловище на капоте новехонького джипа начальника полиции, начал шарить в карманах Корытко, разыскивая брелок сигнализации…

А дальше стало очень больно. Мощнейший удар в левую половину грудины развернул Корытко-Журбина на сто восемьдесят градусов, Арсений опустил голову носителя вниз и увидел, что на тулупе появилась дырка. Из дырки фонтанчиком брызнула кровь…

Невероятно. Но приходилось признавать: за небольшой отрезок времени телепата убивали второй раз к ряду. Арсению не требовалось регистрировать жизненные функции носителя, о том, что пуля пробила аорту возле сердца, он догадался применяя исключительно анатомические знания из школьной программы: Корытко и вместе с ним Арсений — умирали. Сердце мощными толчками извергало кровь.

Через секунду Журбин ощутил, что умирает он уже на капоте. По собственным щекам бьет ледяная крупа взвихрившейся поземки, глаза открылись.

«Миранда… Миранда успела вытащить меня из полицейского…» Сенька начал поднимать голову… И в следующее мгновение получил удар по корпусу и полетел с капота вниз на землю!

Еще в полете Журбин услышал как кузов джипа пробила пуля. И понял: если бы Лаура-Миранда не сбила его наземь лапами, то пуля сейчас вонзилась бы в его живот.

А так Арсений Журбин живым лежал на плотной ледяной корке небольшой парковки и пытался соображать. От стрелка, засевшего где-то на девять часов, его прикрывал автомобиль покойного начальника полиции, голова, правда, расположилась аккурат на линии огня, между колес. Но Сеньку это уже почти не волновало — по заснеженной парковке, сквозь метель неслась волчица! Лаура-Миранда мчалась к огромному раздвоенному дереву за забором клиники, где между рогатины ствола торчало оружейное дуло.

Дуло ерзало. Стрелок пытался взять на прицел волчицу, петляющую по парковке словно угорь! Пару раз возле Лауры-Миранды вздымались снежные фонтанчики — убийца стрелял по зверю! Один раз, второй… Мимо! Мимо!

Если бы в теле хищника не было видавшей виды диверсантки, снайпер снял бы носителя-волка первой же пулей. Но террористка умудрялась его действия опережать: едва дуло находило цель, совершала невероятный кульбит и уходила с линии обстрела! Переворачивалась в воздухе, вновь падала на лапы и упорно неслась вперед.

Перепрыгивающую через огромный сугроб у забора волчицу скрыл от парня плотный снежный заряд.